Тирания Ночи
Шрифт:
Брот простирался далеко на юг от берега Терагая. Казалось, конца ему не будет.
– Эй! Пайп! Пайпер Хект! Как поживаешь, каналья?
С противоположной стороны улицы к нему спешил Пинкус Горт, лавируя между ослами, верблюдами и телегами, запряженными быками, собаками и козами. На улицах Брота царило гораздо большее оживление, чем в Аль-Кварне. И дерьма было на порядок больше. По всей видимости, за животными почти не убирали. По пути Элсу попалось несколько грандиозных навозных куч.
– Горт! Ты за мной следил?
– Да нет
– Вроде неплохо.
– Тебя уже внедрили?
– Внедрили?
– Ну, к Бруглиони.
Любопытно.
– А тебе разве не сказали?
– Меня не было в городе. Возникло одно дельце, и Донето отправил меня его разрешить. Я вернулся только вчера. Ну так что?
– Да, думаю, внедрили. Но уж как-то чересчур легко, меня это беспокоит. Не могу поверить, что эти люди ведут себя настолько глупо.
– Уж поверь. В этом городе глупость в почете. Две трети местных недотеп до сих пор уверены, что правят миром. Здесь живут одни задавалы и гордецы.
– Поверю тебе на слово.
– Нужно придумать, как мы будем связываться друг с другом.
– Я знаю, где дом принципата.
– А нам как передать тебе весточку?
– Я с трудом представляю, – после короткого раздумья хмыкнул Элс, – зачем вам вдруг понадобится это делать. А ты?
– Ммм… Может, ты и прав. Но ты ведь должен хоть иногда выходить на связь. Нам нужно сообщать друг другу новости.
Да, Горт прав. Он же должен стать глазами и ушами Элса в обители Бронта Донето.
– Думаю, это будет несложно. Пока за мной никакого особо строгого надзора нет. Да и обязанности тоже еще толком не определили. Палудан хочет отомстить Братству, потому что винит его в смерти сыновей. А Джервес боится, что Братство объявит войну Бруглиони из-за гибели своих людей.
– А ты ничего не хочешь сделать с волосами? – спросил вдруг Пинкус, окидывая Элса внимательным взглядом.
– В смысле? Зачем?
– Половина головорезов Брота разыскивает двух светловолосых иноземцев высокого роста, которые участвовали в той самой заварушке. Конечно, если хорошенько к тебе приглядеться и дать себе труд хоть немного пошевелить мозгами, можно понять, что ты не тот, кто им нужен. Но что, если ты наткнешься на меднолобых остолопов?
– Так-так. Теперь понимаю, почему на меня так косятся.
– Да просто потому, что ты – это ты.
– Разумеется. Мне пора, служба не ждет. Увидимся.
– Ага, до скорого, – протянул Горт, на лице его промелькнула обида.
– Передавай привет Бо и Джо. И Чушке.
– Ага.
Элс торопливо зашагал дальше. Принципату это не понравится: он ведь почти ничего не сообщил Горту о Бруглиони и совсем ничего не сказал о клане Арньена.
Ничего, пускай помучается.
Некоторое время Элс просто ходил по городу. На всякий случай. Незачем Пинкусу знать о его связных. Ша-луг прислушивался к разговорам, но люди вокруг лишь спорили или жаловались, никому и дела не
Повсюду с нетерпением ждали каких-то Летних Гостевых Игр, на которых колесничие со всей Фиральдии должны будут соревноваться друг с другом на выбывание. Вот тогда-то цвета себя и покажут.
Ноги сами привели Элса на южный берег Терагая. В полумиле отсюда отец Обилад отправился в свое последнее плавание. Еще в дочалдарянские времена местные жители считали реку богиней, лелеявшей на груди целое сонмище духов. Некоторые из них отличались злобным нравом, и всех без исключения следовало задобрить. Богиня канула в вечность, но некоторые темные водные духи и речные нимфы из ее свиты остались.
Древние жители Брота научились жить рядом с Орудиями Ночи. На набережной хорошо было видно, как тогдашние строители усмирили реку: она была закована в огромные искусно обтесанные каменные глыбы, и, даже если бы вода поднялась на добрых двадцать пять футов, городу не грозило бы наводнение.
Элс шагал вниз по течению и восхищался работой древних зодчих. Сегодняшним обитателям Брота подобное было не по силам – не хватило бы умения, не говоря уж о напоре и силе воли. В них в современном Броте ощущалась явная недостача.
Тейджа весьма впечатлили многочисленные городские мосты. Каждый великолепно спроектированный мост представлялся своего рода памятником, способным простоять целую вечность. И мосты эти располагались друг от друга на расстоянии не более трети мили – прохожий в любой момент мог перебраться на другой берег. Элс сделал это возле Кастелла-доллас-Понтеллас.
Вид отсюда был замечательный, особенно если убрать животных, повозки и толпы людей.
Ша-луг уселся на каменную глыбу прямо на набережной. Вот возвышается на каменном острове Кройс, вот приток Терагая опоясывает, наподобие рва, Кастелла-доллас-Понтеллас, окруженную шестью мостиками, а вот вдалеке слева красуется величавый дворец Чиаро – душа епископального чалдарянского мира. Изумительный вид привлекал сюда многих: вокруг Элса собралось около дюжины зевак, которых осаждали настырные уличные торговцы, расхваливающие горячие сосиски, сладкие пирожки и якобы подлинные святыни.
На таком расстоянии можно было различить даже подтеки голубиного помета на сероватых стенах трех грандиозных строений. Видя величие этих громадин – или, скорее, грандиозных памятников былой славы, – Элс впервые ощутил некоторое благоговение перед западной цивилизацией.
Замок Кройс стоял посреди реки вот уже двенадцать веков, а строить его начали – задолго до рождения самого старшего из отцов чалдарянской веры – по приказу бротского императора, который намеревался надежно защитить себя от черни. Потом крепость не раз переходила к следующим владыкам, пока на закате Древней Бротской Империи один из них не завещал ее церкви.