Тирант Белый

Мартурель Жуанот

О, как бы мне хотелось, чтобы эта Вдова была мужчиной! — сказал Тирант. — Ведь я не сомневаюсь, что все ее злословие тогда обернулось бы против нее самой.

Знаете, как нам лучше поступить? — спросила Услада-Моей-Жизни. — Оставим злые речи и обратимся к делам. Ведь они и принесут нам утешение. Я уверена, что мы ничего не добьемся, если не будем настойчивей, и скажу, что я думаю обо всем этом. Сеньора просила меня приготовить ей ванну послезавтра. И в то время, когда все будут ужинать, я упрячу вас в потайную каморку, рядом с комнатой, где Принцесса будет купаться, и никто вас не увидит. А когда она искупается и уснет в своей постели, вы сможете лечь рядом с ней. И это будет небывало удачный случай, дабы вы проявили себя в постели столь же отважно

и доблестно, как на поле боя. Именно таким способом вы скорее всего добьетесь желаемого. А ежели вам известен какой-нибудь еще, более надежный, то побыстрей говорите о нем, чтобы не пропал он втуне.

Герцогиня сказала:

Дайте мне сначала поговорить с Принцессой, и я подпою ей в лад. Ведь то, что ты советуешь, — лишь крайнее средство для исполнения задуманного нами.

Тогда заговорил Тирант:

Никогда не будет мне по нраву то, что достигается силой, ибо я не хочу совершать ничего против желания моей госпожи. Что мне от того, если я добьюсь своего, но против ее воли? Я предпочел бы, напротив, умереть жестокой смертью, нежели вызвать малейшее неудовольствие ее высочества.

Клянусь моей верой в Господа, не нравятся мне ваши слова, — сказала Услада- Моей-Жизни. — Если бы и в самом деле вы любили Принцессу так сильно, как о том говорите, то не упустили бы вы верного случая, который я вам предлагаю. Видит Бог, я стараюсь помочь вам, сделать для вас все, что в моих силах, и даже больше того. Однако я вижу, что вы заплутались и попали в тупик. Так ищите впредь кого-нибудь другого, кто осуществит ваши фантазии, а меня — увольте.

Сеньора, прошу вас, сделайте милость, не гневайтесь, — взмолился Тирант. — Давайте обсудим все вместе, что делать, и выберем лучшее. Ведь если вы меня на сей раз бросите, то мне останется лишь впасть в отчаянье, словно безумному, потому как сеньора герцогиня не сможет оставаться с Принцессой так часто и долго, как мне бы хотелось.

Сами ангелы не смогли бы дать вам лучший совет, чем я, — сказала Услада- Моей-Жизни. — Ведь нынче мы должны повиноваться милости, а не справедливости. А если говорить яснее и безо всяких прикрас, то вашей душе не хватило смелости представить себе сладчайшие утехи, которые уготовила я для вас, потому как мне дорога моя честь и я, следуя рыцарским обычаям, довожу начатое до конца. И так или иначе придется вам вкусить сладость сих утех, ибо известно, что, ежели бы никто и никогда не пробовал сладкого, людям не удалось бы узнать, каково оно на вкус.

Затем решили все, что герцогиня пойдет в спальню Принцессы и постарается поговорить с ней. Когда же они явились к Принцессе, то обнаружили, что она причесывается в своих покоях. Герцогиня же решила тогда, как истинная женщина, пойти на хитрость. Она вошла в комнату, которую не могла миновать Принцесса, выйдя из внутренних покоев, и села в ногах кровати, опершись на спинку и низко опустив голову. Когда Принцесса узнала, что пришла герцогиня, то послала сказать, чтобы она зашла к ней. Но герцогиня, ставшая замужней дамой, не захотела туда пойти. А Услада-Моей-Жизни, все нарочно так устроившая, сказала Принцессе:

Оставьте ее, она не придет, потому что ей очень нездоровится. Но я ума не приложу, отчего она такая грустная!

Принцесса, закончив причесываться, вышла, увидела опечаленную герцогиню и, подойдя к ней, начала говорить так.

Глава 226

О том, как Принцесса расспрашивала герцогиню о причинах ее грусти.

О моя возлюбленная сестра! Отчего ты так страдаешь? Прошу тебя, сделай милость и немедленно скажи мне обо всем: ведь я так расстраиваюсь из-за твоих горестей. И если хоть чем-нибудь смогу я тебе помочь, то охотно это сделаю.

Герцогиня ответила:

Госпожа моя, я пребываю в величайшем смятении, потому как потеряла былую веру в вас, которая была столь тверда во мне из-за великой моей любви

к вам. Утомленная долгими речами, я бы желала уединиться в горах или в чаще леса, ибо думы мои таковы, что не хочется мне никого видеть рядом. Вот отчего и села я в горести и печали, одна, на эту кровать. И хочу признаться вам, ваше высочество, что причина моих страданий, из-за которых могу я распрощаться с жизнью, одна: невозможно мне вернуть назад обещание, данное Тиранту, по вашему же приказанию, в замке сеньора де Малвеи. Ведь и после того, как вернулись мы в Константинополь, вы вновь повелели сказать и посулить ему то, что теперь не грех было бы повторить. И оттого что не могу я сохранить верность своему обещанию, я страдаю и лишаюсь сил. Умоляю вас, сеньора, не допустите, чтобы обвинили меня в клятвопреступлении и не навлекайте на меня беду — иначе не будет мне добра ни от герцога, ни от Тиранта. Вам же от моих страданий лучше не станет. Вот и все мои прегрешения, в коих я должна вам признаться.

Все это герцогиня говорила, горько плача, дабы убедить Принцессу в своих страданиях. Слезы ее так разжалобили Принцессу, что та забыла, как сильно гневается она на Тиранта, и с ласковой улыбкой сказала герцогине смиренным голосом:

Эстефания, прошу тебя, не забывай, что и я не меньше тебя страдаю из-за того, о чем ты мне говорила. Но, дорогая моя кузина и госпожа, пожалуйста, не расстраивай себя так больше. Ведь ты знаешь, что я люблю тебя сильнее всех на свете и, даст Бог, впредь буду любить так же. И коли ты хочешь, чтобы я поговорила с Тирантом, я исполню это из любви к тебе, хоть и нет у меня оснований делать что-нибудь ради него. Но если бы ты знала, как он со мной обошелся и что наговорил про меня, ты бы весьма была изумлена. Однако есть времена радостные, есть печальные, а есть и такие, когда нужно терпеть. И я потерплю, потому что все мы должны так делать. Иначе, клянусь тебе благословенным нынешним днем, я бы никогда не захотела его даже видеть перед собой! И кто бы мог предположить, что в сердце столь доблестного рыцаря может таиться такая неблагодарность! Так полюбила я его, что хотела бы стать его единственной наградой за многие достойные деяния, совершенные им ради нас. Но причина нашей размолвки столь ужасна, что мне остается лишь закрыть глаза, чтобы никогда больше не смотреть на Тиранта.

Герцогиня отвечала на это так:

Дорогая сеньора, я пребываю в полном изумлении оттого, что вы могли поверить, будто столь обходительный и достойный рыцарь, как Тирант, мог сказать что- либо оскорбительное для вашего высочества. Ведь если бы он услышал что-нибудь, унижающее вашу честь, то вступил бы в смертельный бой хоть со всем светом. Уж не думаете ли вы, что он на самом деле таков, каким, видимо, изобразил его вам какой-нибудь зложелатель и обманщик, заставивший вас поверить во всякие россказни и возведший напраслину на самого лучшего рыцаря в мире?

Услышав обо всем этом, Услада-Моей-Жизни воскликнула:

Сеньора, гоните прочь от себя ваши греховные мысли и не негодуйте более на Тиранта. Ведь коли есть на земле рыцарь, достойный наивысшей мирской славы, то это не кто иной, как Тирант. Какой злодей пытается внушить вам, что есть на белом свете кто-то, способный сравниться с ним в чести и доблести? Ни один человек, если он не хочет солгать и совершить зло, не может не признать, что Тирант всегда лишь превозносил ваше высочество. Не слушайте же дурных людей, лучше любите тех, кого вам следует любить. Сколько славы принесет вам столь доблестный и услужливый рыцарь, коли возьмете вы его в мужья! Пусть он хозяйничает у вас в спальне и в вашей постели, вы же будете распоряжаться им самим, ибо он — ценнее всех богатств на свете. Любите, сеньора, того, кто любит вас, и забудьте о злословии одержимой бесом Вдовы. Ведь это она причинила все зло, и я надеюсь, что Господь обратит его на нее саму. Ох, до чего бы хотелось мне увидеть, как провезут ее голой по всему городу да закидают бычьей требухой, не щадя ни лица, ни глаз и награждая ударами плети^[546].