Тише!
Шрифт:
Эван схватил его за талию, когда он попытался подойти к ней. Оттащил его назад, пытаясь вывести из комнаты.
Я доказала тебе это. Я доказала, вот увидишь, — сказала Вивиан. — Я позаботилась о тебе так же, как ты заботился обо мне.
Она же говорила ему, а он не слушал.
Тишину прорезало его криком.
Пятница, 22 апреля
Даже после
Всё произошло так быстро. Ашер весь взорвался, пытаясь дотянуться до неё. Та тонкая нить, которая помогала ему держать себя в руках после всего, что он пережил, порвалась, и всё, что мог сделать Эван в тот момент — это схватить его, держать и не отпускать, звоня в полицию. Отчаянно прилагая все усилия, чтобы не позволить Ашеру совершить какую-нибудь глупость, как, например, коснуться тела и оставить на нём свои отпечатки пальцев.
Первыми прибыли врачи. Он не смог утихомирить рыдающего и кричащего Ашера, поэтому тому вкололи успокоительное, пока он не причинил вред себе или окружающим. И всё это время Эван продолжал думать... Пожалуйста, Господи, только бы они не решили, что это его рук дело.
Они не решили. По времени всё идеально совпадало. А пуля, извлечённая из головы миссис Понд, совпала с теми, что были выпущены из пистолета, из которого Вивиан стреляла в Микки, Ашера и себя.
После всего случившегося Ашера поместили в Кэрридж Оукс, и Эван попросил, чтобы его задержали там настолько, насколько это вообще возможно. Не потому, что он хотел его бросить или думал, что Ашер сошёл с ума, просто...
Он ничем не мог ему помочь. Здесь он был бесполезен, он понимал это. Ашеру нужно было нечто большее, чем только он.
Первые два месяца Ашер вообще ни с кем не разговаривал. Он бесконечно смотрел на стены, на потолок, в окно. Неподвижно и молча. Он показывал хоть какие-то признаки жизни только когда приходил Эван. И даже тогда все его ответы были в лучшем случае отстранёнными.
— Она сказала мне, что сделала что-то, чтобы доказать мне, что любит меня сильнее, — в какой-то момент пробормотал Ашер, не глядя на него.
Его голос был так болезненно тих, что сердце Эвана защемило.
— Я обещал маме, что никогда не причиню ей боль и никому не позволю её обидеть, но это всё-таки случилось, и всё из-за меня. Вивиан сказала это. Она сказала: Вот увидишь... — и это не давало мне покоя. Она сказала: Вот увидишь...
Сколько Эван ни переубеждал Ашера, что его вины тут нет, это не помогало. Когда он только начинал говорить об этом, Ашер тут же затихал. Оставалось только молчать, позволив Ашеру говорить, когда он сам того хотел.
— …Я должен был защитить её. Я никого не способен защитить.
Он склонил голову, сцепив пальцы за шеей. Скрючился, как будто в обычном положении его просто разорвёт на части.
Кроме него, Ашер разговаривал только с доктором Деб. Это была симпатичная женщина с длинными светлыми волосами. Эван подумал,
Именно она провожала Эвана до выхода и говорила с ним о всяких пустяках. Спрашивала, как у него дела, ждёт ли он лета. О всяких пустяках. Она всегда спрашивала его об одном и том же. Погода стояла чудесная, поэтому Ашер был на улице. В конце коридора, прямо у двойных дверей, доктор Деб остановила Эвана. Мимо, шаркая ногами, прошёл санитар. Она подождала, пока тот зайдёт за угол и сказала:
— Я просто подумала, что вам стоит об этом знать, — мягко сказала она. — Ашер всё мне рассказал.
В груди у Эвана всё сжалось в узел. Но на лице у него засверкала его лучшая улыбка а-ля «пай-мальчик», которую он за последние месяцы хорошенько отточил. Он дарил её каждому, кто спрашивал его о Вивиан и Ашере, и старался как можно быстрее запомнить вторую версию произошедшего. Эту ложь ему придётся держать в голове всю оставшуюся жизнь.
— Что он вам рассказал?
— Всё, — она замолкла и посмотрела на него.
Улыбка погасла и сползла с его лица.
— Понятно, — что ещё прикажете ему на это ответить?
— Я знала, что он не всё мне рассказывает, но, если он хочет выйти отсюда, он должен быть с кем-то абсолютно честным.
Эван медленно кивнул, но продолжил хранить молчание. Ждал, пока она подберётся к главному.
— Ашер никогда не оправится. Если он выйдет отсюда с вами, я искренне надеюсь, что вы готовы ко всем последующим трудностям. Это всё, что я хотела сказать, — она пожала плечами, протянула руку и толкнула дверь, придержав её для Эвана.
— Поверьте, я готов.
Как может быть иначе? У Эвана создалось впечатление, что и сама доктор не знает порой, что творится в голове у Ашера. Особенно в те ужасные дни, когда Ашер лежит у Эвана на коленях, не в силах справиться с нахлынувшим чувством вины по поводу смерти матери.
Даже если такое будет повторяться в течение всей оставшейся жизни, Эван был готов к этому.
Выдавив слабую улыбку и кивнув, он вышел на улицу, встретившую его весенним дневным холодком.
— И ещё, мистер Бишоп.
Он оглянулся.
Доктор Деб подняла руку, прикрывая глаза от солнца.
— Если вы беспокоитесь по поводу того, что он мне рассказал... то не стоит. Это строго конфиденциальная информация. Его откровенность со мной была началом долгого пути. Я не стану подписывать документы о выписке, пока Ашер не будет готов. Хорошо?
— Да. Спасибо, — он и правда, был благодарен.
Дверь захлопнулась. Он выдохнул из себя сдерживаемый воздух, и его плечи расслабились.
Было так здорово ждать каждый следующий визит. Поначалу Ашер перед его уходом закатывал истерику. У него начинался приступ паники, он хватал его за руку и умолял остаться. После первых двух месяцев, когда Ашер терял в весе, мало говорил и спал, что-то в его голове, видимо, щёлкнуло. Улучшение началось, когда с Ашером стала работать доктор Деб. Она лишь раз взглянула на такую вспышку у Ашера, когда Эван однажды попытался уйти, и сказала: