Титан империи 2
Шрифт:
— Нам командир чего сказал? Найти Федю и Штык-ногу, да?
— Угу…
— Во-о-о-т! Значит, мы выполняем боевую задачу. В саду мы уже посмотрели, а вот теперь пойдем шуровать в усадьбу. Зуб даю, они уже давно в погребе. Там мы их и отыщем.
— Блин, че-то я очкую…
— Очковать будешь, когда обратно пойдем, и надо будет бутылки до флигеля донести целехоньками.
— А если их там нет? Как мы зайдем в подвал? Там все поди под замком.
— Я кухарке уже занес — она нам дверцу в подвальчик «забудет
— Эй, здорова, служивые!
— Сука, Дивиди! Ты какого хера ползаешь в кустах среди ночи?!
— Да Мастер тоже бросил меня на поиски Феди со Штык-ногой… а тут вы. За бухлом что ли?
— Нет, мы выполняем боевую задачу!
— Ага, слюни вытри, Крюк! Еще скажите, что с дочками Кречетова мутить пошли. Они как увидят твою кривую рожу, Шляпа, так сразу тебе в лапы и прыгнут. Держи карман шире!
— Девочки увидят бокал винишка и не устоят. Старый хер им тут, походу, совсем житья не дае…
— Да тихо вы, идиоты! Лезьте уже! Не дай бог нас спалят…
— А это кто? — спросил я Беллу, когда мы проходили мимо очередного портрета крайне богатой и древней династии Кречетовых. Коридор до самых дверей библиотеки был увешан ими сверху донизу.
— Это мама Елизаветы и Жанны, — хихикнула Белла. — А вот мама Анжелики. Вы, наверное, уже запутались, сколько у папеньки было жен?
— Четыре же?..
— Мы у папеньки от семерых жен, — пожала плечами она. — И еще две умерли бездетными на моей памяти. Умерла и моя мама. Но ее портрета в доме нет.
— Отчего же?
— Не знаю, должно быть, не очень любила свою внешность…
— Должно быть? Вы ее не помните?
— Нет, она умерла во время родов. Семнадцать лет назад.
— Соболезную…
— Спасибо. Вы же тоже сирота, Евгений Михайлович?
— Да. Но вот про свою мать, увы, я могу рассказать немного. За минувшие четверо суток мне так часто прилетало по голове, что я едва помню дорогу в поместье. Одно могу сказать точно — она очень любила меня.
По крайней мере, я на это надеялся… И да, мне сразу подумалось и про мою маму из прошлой жизни. Какой бы она ни была, но про нее я знаю еще меньше, чем про мать Жени. Вернее, ничего.
— Ох, бедняга! — сказала Белла и взяла меня под локоть. — Ну, ничего! Сейчас мы найдем нашу троицу, и вы отправитесь на заслуженный отдых…
Мы пошли дальше, и я невзначай поднял глаза. Вдоль потолка тянулась рельса. Нетрудно догадаться, зачем она.
Похоже, хозяин дома, еще и путешествовать горазд. Из одной комнаты в другую. Как-то даже в туалет без опаски не сходить…
— А что Емельян Устинович нынче холост? — спросил я.
— Нет, почему? Наша новая мама, слава богу, жива. Правда часто хворает, и поэтому редко спускается со второго этажа. Вас познакомить с ней?
— Спасибо,
— Какая еще сестренка? Мы с сестрами внизу были в полном составе.
— А разве красавица с голубыми глазами не ваша сестра?
— Анна Павловна?! О, нет, Евгений Михайлович, — хихикнула девушка. — Она и есть жена, Емельяна Устиновича. И ей всего двадцать семь лет.
— Что?! — вылупился я на Беллу. — Сколько?
Та-а-а-ак! А я совсем запутался и действительно подумал, что та дама на лестнице дочь Кречетова… Ух, старый лис! Да она ему во внучки годится, если не в правнучки!
— А что вы так удивляетесь, Евгений Михайлович? — улыбнулась Белла. — Папенька всегда хотел наследника мужского пола. Но, увы, на протяжении пятидесяти лет у него получались одни девочки. И вот наконец-то у него получилось.
— Стойте, как пятидесяти? Вашей Анжелике не дашь больше, чем вашей… маме.
— Анжелике девятнадцать. Да и мы не единственные дочери Емельяна Устиновича. Все остальные давно замужем. На самом деле, даже я боюсь спрашивать папеньку, сколько на самом деле у него было дочерей…
— И Коля единственный?..
— Да, — кивнула она и крепче сжала мое плечо. — Коля — единственный и неповторимый. Поэтому папенька души не чает в Анне Павловне…
— Женя! — раздался голос позади, и тут я увидел Варю, которая шла прямо к нам.
— Варя, все разошлись?
— Нет, Лена с Наташей там… в общем я сбежала, — вздохнула Варя, и Белла рассмеялась.
— С трудом сдерживают натиск моих сестричек! — махнула она рукой. — Да уж, простите нас, нам тут жутко одиноко, и временами хоть на стенку лезь. Ох, простите, сударыня, я так и не спросила вашего имени…
— Варвара Андреевна, — кивнула Варя и решительно взяла меня под локоть. — Не против, если я с вами пройдусь?
— Конечно. Но мы уже на месте!
Мы и вправду стояли рядом с дверями в библиотеку. На пороге дрожал лучик света.
— Так… — и Белла слегка приоткрыла створку.
Библиотека оказалась куда меньше, чем в моей усадьбе. Однако полки тут так же ломились от обилия книг. Если бы не лампа на столике, мы могли и не заметить две крохотные головы, склонившиеся над толстым томом.
Створка открылась шире, петли скрипнули. Головы тут же поднялись — девочка в очках Даша и мелкий пострел Николай Кречетов вздрогнули и едва не бросились наутек.
— Коля! — подняла подбородок Белла. — А ну! Ночь на дворе!
— Евгений Михайлович! — раскрыл он рот при виде меня. — И вы тоже здесь?
— Угу, — отозвался я, проходя между стеллажами. — Не смог удержаться и принял твое приглашение.
На лице Коли медленно расплылась счастливая улыбка.
— Чего читаете?
— Вот, — поднял он книгу обложкой ко мне.