Титан империи 8
Шрифт:
— Коля… — прохрипела мама. — Не надо… прошу… беги… Ты же хороший мальчик…
— Да, Коля, ты же хороший мальчик, — ухмыльнулся некс. — Не хочешь, чтобы мама страдала из-за тебя, верно? Иди, открой дверь и скажи сестрам, чтобы искали нас в гостиной… Иначе…
И он провел когтем по белой шее мамы. Выступила кровь.
Затем тени заколыхались вокруг рогатого силуэта, и хохочущая тварь слилась со стеной. Мама вытянула вперед руки, но тени поглотили и ее. Через секунду оба пропали.
— Ну же,
— Нет… — проговорил Коля и, смахнув слезы, направился в холл открывать.
— Хороший мальчик! — хохотал монстр, пока мальчик шел по коридорам. — А мы с твоей мамой Жанной, Дашей и другими твоими сестричками будем вас ждать. Скоро Кречетовы вновь воссоединятся, как в былые времена!
Сам не свой от стыда, страха и обиды, Коля добрался до двери. В нее уже долбились с каким-то маниакальным упорством.
Вдруг из гостиной послышались крики сестер:
— Мама! Мамочка!
— Бегите, девочки, бегите! Прошу пощади… — но крик мамы оборвался.
— Не обращайте внимания, Николай Емельянович, — прошипел монстр. — Ваши сестры слишком взволнованы, а у мамы просто болит голова. Открывайте! Открывайте же!
Проглотив сухой ком, Коля потянулся к замку. Из гостиной раздавались жалобные голоса и крики, но мальчик уже ничего не слышал.
Нет, нельзя идти у него на поводу. Нельзя вести девочек на съедение нексу! Прости мама, простите сестренки… Сейчас Коля крикнет им бежать, закроет дверь и рванет в гостиную. У него в кармане лежал перочинный нож — последнее средство.
Замок щелкнул, и как как-то особенно громко. Мальчик повернул ручку и толкнул дверь. А там…
На него уставились сотни изумрудных глаз. Клыки и крылья, щупальца и рога, черные волосы и чешуя — в этой огромной толпе нексов, столпившихся у порога, было все.
Секунду твари молчали, напряженно вглядываясь в Колю. Он забыл как дышать, и молча всматривался в жуткие рожи.
Наконец, один из монстров прижал когтистую лапу к пасти и прошептал:
— Добрый вечер, извините за поздний визит. У вас, наверное, уже все спят, но дело срочное. Захар дома?
— А… он… — пролепетал Коля.
— Ну старый такой, ворчливый, — продолжал некс, в голосе которого Коля уловил знакомые нотки. — С моноклем ходит. Ох, кстати! Вы же Николай Емельянович Кречетов, да?
— Ага…
— Какая встреча! Возможно, вы не помните Сеню, но Сеня помнит вас! — хихикнул монстр. — Вы как-то дали ему пригоршню мелочи, а Сеня добра не забывает. Так, Захар дома?
— Да… — выдохнул Коля, припомнив нечто подобное. С месяц назад он и вправду щедро сыпанул целый стакан монеток какому-то нищему с табличкой «Нам всем п***ц». — Он в гостиной.
— Хорошо! — закивал
— Ага…
— Отлично! Кузнец, готов?! Гвоздь у тебя?
— А то! — кивнул другой монстр, подхватывая огромный молот. В лапе сверкнул зеленоватый гвоздь.
И вся толпа тварей, минуя смертельно бледного Колю, направилась в холл.
— Вытирайте ноги, невежды! — шикнул на своих друзей Сеня. — Вы в приличном доме! Орухай, хоть ты и король, но порядок един для всех! Прошу прощения, Николай Емельянович, вы сказали, Захар в гостиной?
— Ага… Вас проводить?
— Не-е-ет! Я уже чую его дух, — отмахнулся Сеня и, когда вся клыкастая банда оказалась внутри, закрыл дверь. — А ну, не разбейте тут ничего! Руки прочь от серебра!
Через минуту топот сотен ног уже раздавался из коридора. Коля защелкнул замок, и его коленки подкосились. Прижавшись спиной к стене, он обессиленно съехал на пол.
Из гостиной послышались голоса:
— Захар! Заха-а-а-ар! Ты где, старая ты проплешина? Ага, вот и ты! А ну положь даму на место! Куда?! Держи его!
Твари заревели на все голоса, а затем поднялся такой дикий грохот, что Коля, вновь оказавшись на ногах, помчался в гостиную. Все страхи мигом выветрились у него из головы, и он хотел лишь одного — вывести отсюда сестер! Всех, кто еще жив!
— Уйдет! Уйдет! Ну, ты старый… Попался! Где гвоздь?! Поднимите гвоздь, бестолочи! Под диваном смотри! Нет, это монокль, идиот!
Не успел Коля добраться до гостиной, как навстречу выбежали перепуганные сестры во главе с матерью.
— Мама! — крикнул Коля, но она уже схватила его за шиворот, и вся семья выбежала из усадьбы.
— Бегите и не оглядывайтесь! — дышала мама Коле в спину.
— Захар, это для твоего же блага! Не дергайся! Кузнец, бей, чего встал?! Ах, сука, кусачая!
Пробежав метров двадцать, Кречетовы устремились в сад. Вдруг зашуршали кусты.
— Мама, Коля! Сюда! Сюда! — замахали им руками, и Коля узнал Полину, Ирину и остальных пропавших.
Тут из усадьбы звякнуло так, будто огромным молотом ударили по немаленькой наковальне. В спину полетели осколки выбитых стекол, и Кречетовы с криками попадали в траву.
Опустилась тишина. Очень долго усадьба смотрела на них черными провалами окон. Девочки дрожали, вжавшись в траву, и плакали. Только они попытались подняться, как скрипнула входная дверь, и вновь все в страхе рухнули наземь.
— Тихо… тихо, ни звука… все хорошо… — шептала мама, гладя младших по головам.
Зашуршала трава, и лишь у Коли хватило духа выглянуть из кустов.
В бледном сиянии Нексуса сад пересекала длинная вереница теней. Один за другим они исчезали за забором.
Среди них был и Захар.