Титан империи 8
Шрифт:
Николай же смело шагал к раскрытому люку, на краю которого выстроили сотню мужчин. Все они стояли на коленях, руки связаны, а лица скрывали черные мешки. Парочка из них лежала на полу и дергалась, пытаясь освободиться, но крепкие руки гвардейцев не давали им даже вздохнуть.
«Рота смертников», — пришло на ум Бессоновой, когда она встала за спиной Обливион и вытащила маузер из кобуры.
Маньяки, серийные убийцы, педофилы, насильники… Короче, самая гнусная мразь, которую они вытащили из тюрем, лагерей и ссылок, чтобы они
И все члены аристократических семей с магическим даром.
— Прошу, — сказала нексонианка, подставляя Бессоновой руки. — Помогите мне.
Она бы лучше помогла ей попасть на тот свет, но ничего не оставалось как расковать нексонианку. Потирая запястья, страшная женщина направилась к смертникам, а потом, остановившись, подставила затылок наследнику престола.
— Прошу, Ваше Высочество. От вас требуется только открыть мне глаза. Я сделаю все быстро. Совсем скоро Казань будет ваша.
Годунов вздохнул и одним движением сорвал повязку. Только черная ткань упала на пол, как все попятились — все, кроме Бессоновой, которая приставила ствол к затылку Обливион.
Дернется, и ей капут.
Но нексонианка лишь сделала легкий шаг к смертникам.
Встав перед первым — огромным бородатым убийцей из рода Вербицких, на счету которого было два десятка ни в чем не повинных простолюдинов — она опустилась на колени, сняла с него повязку и уставилась в его испуганные глаза. Через пару секунд белки полыхнули, а страшная женщина разразилась горячим шепотом, от которого у Бессоновой мурашки забегали по коже.
Но она только крепче сжала маузер.
Вдруг вены на шее здоровяка вздулись и загорелись. Вербицкий вскрикнул, но Обливион продолжала шептать. Постепенно из его перекошенного рта повалил сверкающий пар, а сияние охватило все тело. Горела вся кровеносная система, и сквозь кожу просматривался скелет.
Наконец, нексонианка отстранилась. Огромный светящийся медведь качнулся в ее сторону. Она же легким движением руки отправила его в полет.
Порыв ветра подхватил вращающееся тело. Прежде чем оно исчезло за бортом, Бессонова успела разглядеть, как за спиной убийцы раскрылись два крыла, сотканные из света.
Та же участь постигла и следующего в очереди. Маньяка, который охотился за маленькими девочками. Потом Обливион взялась за насильника из рода Щукиных…
А потом пришла очередь Пушкина, Николаева, Хмельницкого…
Один за другим они обращались столпами света с крыльями и падали вниз — в дымную пустоту, где перемещались бесконечные потоки изумрудных огоньков.
Наконец, сотый подонок скрылся в люке, и, проводив взглядом последнего из своих «детей», Обливион обернулась.
— Все готово, хозя…
Бах! — грохнул выстрел и нексониака зашаталась. Пуля пробила ей череп навылет.
Она бы улетела в люк к своим мерзким созданиям, но Бессонова проворно схватила ее за грудки и бросила на
Щелкнули наручники, лейтенант накинула ей на глаза повязку, и тварь рывком поставили на ноги.
Обливион сплюнула кровью и весело расхохоталась:
— Простите! Простите, Ваше Высочество! Дурочка, забылась! Думала, вы ее похвалите!
— Увидите ее! — прорычал Годунов, и хохочущую во всю глотку нексонианку уволокли обратно в камеру.
Годунов с Бессоновой подошли к люку и посмотрели вниз.
Тьму прорезал белый луч света. А затем еще один, и еще. Они разрастались один за другим, и скоро снизу было так светло, что глазам стало больно.
— Ваше Высочество… — проговорила лейтенант, и наследник престола отошел от люка.
— Уходим, быстрее! — распорядился он, и дирижабль снова загерметизировали. Заработали двигатели.
Подходя к каюте, Годунов схватил Бессонову за локоть.
— Пошли, Алиса. Поможешь мне отмыться от этой мерзости, — бросил он, и они вдвоем скрылись за дверью.
Обшивку вновь тряхнуло, а потом снаружи началась настоящая буря. Совсем скоро там не останется ничего, кроме стекла. Ни нексорида, ни Осколка, ни нексов, ни людей, если последним как-то «посчастливилось» выжить в городе, полном монстров.
Просто одна сверкающая выжженная пустыня.
Наружу они не выходили до самого Волгограда. Там Обливион пришлось скормить еще триста человек.
— Женя?
— Ммм…
— Мы смогли?
— Пожалуй…
Мы сидели на полу темного зала, а от Сферы осталось одно черное пятно, в центре которого лежала оплавленная кочерга, которая еще недавно была подарком сестры. Топазовые глаза птицы на рукояти больше не сверкали.
— Куплю тебе другой, — пообещала Настя и чмокнула меня в щеку.
— Ай! — дернулся я, когда сестра щелкнула меня разрядом. За ночь беспрерывной схватки со Сферой нас наэлектризовало до такой степени, что между нами сверкали крохотные молнии.
— Блин, все тело болит, — проговорил я, дергая пальцами на ногах. Получалось так себе. — Как ты там, Маш?
А у той было еще веселее — ее коса расплелась и волосы огромной короной торчали в разные стороны, и между волосинками тоже постоянно щелкали разряды. Она как могла пыталась пригладить прическу, но все было тщетно.
— Нормально, — буркнула она и кивнула за спину. — А вот фельдшерица, похоже, вырубилась.
Да… Варя лежала на боку, свернувшись калачиком.
— Блин, живая?
— Угу. Намучилась с нами, — подползла к ней Настя и погладила по голове. — Черт, никогда не приходилось так активно глотать энергию и пытаться не сдохнуть в процессе… Что бы мы делали без этой малышки, она просто мастерица. Эй, Варя, ты спишь?
Мы все окружили девушку и прислушались. Она еле слышно сопела.
— Тсс, аккуратно, помоги мне ее поднять.