Титан империи

Артемов Александр Александрович

Тех, кто сумел вырваться из оцепления, встретило подкрепление из города. Выжил ли кто-нибудь из боевиков еще? Возможно, единицы.

Только когда я опустился в кресло в своем кабинете, то в полной мере осознал, насколько устал. Все тело стонало, а энергии не осталось. Жутко хотелось спать, но я пока держался.

Если не считать пятна на полу в том месте, где девушки отделывали Герцена-младшего, отцовский кабинет оказался чуть ли не единственным местом, не пострадавшим во время атаки.

— По итогу, — Зубр держал в руках отчет и расхаживал перед столом. — Благодаря тому, что бой не затянулся,

и лекари успели вылечить многих бойцов, а некоторых так и вовсе вытянуть с того света — наши потери убитыми и тяжелоранеными составляют двадцать пять человек из ста тридцати шести состава охраны поместья, принявшей участие в бою. И большая их часть приходится на первые минуты боя, когда противник воспользовался эффектом неожиданности. Раненых тридцать девять. Большая часть вернется в строй через пару дней, но кое-кто уже рвется в бой. Остальные — через неделю.

— Болезненно, но не смертельно, — кивнул я, вытягивая гудящие ноги. — Ты уже беседовал с нашим гостем?

— Он молчит, как рыба, — пожал плечами Зубр и положил отчет ко мне на стол. — А вернее мелкая, тухлая рыбешка. Вряд ли, конечно, он знает много, но неплохо бы выжать из него все до капли. Думаю придется задействовать… силовые методы.

— Дай я с ним поговорю.

— Как вам угодно, господин, но я бы предпочел, чтобы с ним «побеседовала» госпожа Амальгама. Она умеет развязывать языки, — поклонился Зубр с легкой усмешкой. — Также я отправил в Имперскую канцелярию официальный протест против действий Герасимовых. У них нет никаких оснований объявлять нам войну, кроме той нелепой попытки провокации, которая шита белыми нитками. Вдобавок ко всему их действия в случае с нелегальной распилкой Монолитов, откуда не посмотри, выглядят серьезным попранием закона. А еще и ночное нападение силами наемников-сталкеров во главе с отщепенцами Герцеными. Пусть прямых доказательств причастности Герасимовых у нас пока нет. Но причастность Александра Христофоровича — очевидная истина.

— Что там с пулей? Ты нашел нашу крысу?

— Прошу прощения, но всеми делами по продаже оружия и боеприпасов занимался барон Раскольников. Он обещался приехать еще вчера, чтобы выразить свои соболезнования и присягнуть вам на верность, но по неизвестным причинам так и не появился.

— Знакомая песня, — махнул я рукой. — Чую, о том, что произошло ночью, он тоже в курсе. Потому и решил отсидеться, пока дым не рассеется. Ну, раз барон не едет к горе, то гора сама двинется к барону. Где он обитает?

— У него небольшое поместье за городом, но по сообщениям моих информаторов он там давно не появлялся. Так что, скорее всего он в своей канцелярии в Фаустово.

— Предпочитает всегда быть в центре событий? — хмыкнул я. — Что ж, не будем терять времени. Что с Ниной?

На лицо Зубра легла тень.

— Глаз она потеряла, но в основном в норме. Полежит еще недельку в постели и будет как новенькая.

— Недельку? Ты вправду считаешь, что твою племянницу реально продержать неделю? Даже не сомневаюсь, что она сама встанет в строй уже к полудню.

— Скорее всего, — нахмурился Зубр. — Она должна была вчера заступить в дозор, но я оставил ее на воротах.

— Возможно, этим ты спас ей жизнь. Как они вообще подобрались так близко? И откуда у них форма?

—

Заманили дозорный взвод в западню и усыпили газом, чтобы не попоротить форму. Нацепили ее и под видом наших добрались до главных ворот. Там уже открыли огонь на поражение, а грузовики с основными силами развили успех.

— Это большой просчет.

— Прошу прощения, но я бы выразился иначе, — расправил плечи дворецкий. — Они хорошо подгадали момент, а еще им серьезно повезло. Этого бы не случилось, если бы нам не пришлось отрядить часть людей в усиление городских сил. Четыре Монолита за день не шутка. Но будьте уверены, это не повторится, ваше благородие. Что же касается ситуации в целом, то это возмутительное попрание всех возможных законов Империи. Герасимовы за это ответят.

— Возмущаться будем, если дело дойдет до Имперского суда! — в кабинет вошла Настя. — А эти ваши Герасимовы точно не будут сидеть и смотреть, пока мы пытаемся наказать их законными методами.

— А кто тут говорил про законные методы? — хмыкнул я, поглядывая на нее из-под полуопущенных век. — Клин клином вышибают. И если они пошли даже на то, чтобы нанять наемников и напасть на нас ночью исподтишка, то бороться с ними законными методами — только давать им время на новый отчаянный план. Я не буду сидеть и ждать, когда из Имперской канцелярии придет ответ. А также не собираюсь ждать, пока вассалы сами явятся под мою крышу!

— Тем более, от этой крыши мало что осталось! — хихикнула Настя, но глянув в хмурое лицо Зубра, тут же прикрыла рот ладонью.

— Ты права, — кивнул я. — Сидеть в этих руинах тем более нечего. Придется нанести им визиты лично.

— Лучше сначала поспать, ваше благородие, — нахмурился Зубр. — Я понимаю, вам не терпится, чтобы справедливость восторжествовала, но, уж простите, из вас сейчас душа вылетит.

Я хотел было ответить, мол, я еще горы могу свернуть! Но зачем отрицать очевидное? Свернуть-то сверну, но день — и особенно ночь — для всех выдались не из легких. Стоит мне сейчас закрыть глаза, как я мигом отрублюсь. А уж мои люди и подавно едва держатся на ногах.

— Отбой, — махнул я рукой, и дворецкий поклонился.

— Я велю приготовить вам спальню… Ту, которая меньше всего пострадала.

— Нет нужды, — покачал я головой. — Я заночую прямо здесь. Горничным тоже нужно отдохнуть. И тебе, Василий. До утра ты свободен.

— Как пожелаете, — Зубр поклонился и зашагал к выходу из кабинета.

Я поглядел на часы — 4:15. Да уж, утро уже на пороге.

С трудом поднявшись с кресла, я сделал несколько шагов и плюхнулся на диван.

Вот теперь меня даже Монолитом не поднимешь…

— Жень, — присела рядом сестра, про которую я и думать забыл.

— Тебе тоже неплохо бы поспать, Насть, — проговорил я. — Попроси Василия, постелит тебе… где-нибудь. В библиотеке, например. Кажется, до туда они не дошли.

— В ГАРМе я научилась спать даже стоя, — ухмыльнулась она. — Когда надо и где надо.

— Ты не в ГАРМе. Ты дома.

— Спасибо на добром слове, — просияла она. — Хотелось бы вернуться домой при более… благоприятных обстоятельствах.

— Мне тоже, — поморщился я. — Но боюсь, нам недолго придется «наслаждаться» родными пейзажами. Зубр тоже прочит меня в ГАРМ.