Титан. Фея. Демон
Шрифт:
Крис пустился назад, к Таре. По пути постоянно приходилось отходить в сторону, пропуская бегущие рысцой группы солдат.
Попадались и кавалеристы, восседавшие на конях, которых Гея использовала в своих героических вестернах. Сабли у кавалеристов были настоящие, а вот револьверы — деревянные. И еще Крис случайно узнал, что, по нужной команде, все эти кони падут на землю, притворяясь подстреленными, как их тому выдрессировали. Ну разве не славно было бы передать эту команду Сирокко?
Потом мимо промаршировал римский легион. Просто красотища! Латунные щиты и нагрудники да еще какие-то багряные юбки. За легионом гусиным шагом проследовал полк нацистских штурмовиков, а за
Да, подумал Крис, что там ни говори, а костюмеры в Преисподней работают потрясающе.
Поднявшись по широкой лестнице плантаторского дома, он нашел Адама в одной из громадных комнат. Мальчик сидел на мраморном полу и играл в железную дорогу. Чудо что за дорога — серебряная, украшенная такими алмазами, которые Адам не смог бы проглотить, если бы даже их выковырял, — а он вечно все выковыривал, хотя глотать то, что явно не было едой, уже не пытался. Прицепив вагоны к локомотиву, Адам устремлялся вперед на коленях и тащил за собой поезд. Задние вагоны отцеплялись и переворачивались, но мальчику все было нипочем — он несся дальше и пыхтел: «чух-чух, чух-чух, чух-чух!»
Увидев Криса, Адам радостно швырнул бесценный локомотив в стену, варварски сминая мягкий металл (все непременно починят, когда Дитя уснет, не сомневался Крис).
— Папа, хочу полетать! — заорал мальчик.
Крис подошел к нему, поднял и понес по воздуху будто аэроплан. Адам прыснул, захихикал — и остановиться никак не мог. Тогда Крис посадил его на закорки и вынес на балкон второго этажа. Они стали смотреть на север.
Гея все еще шагала по стене. Она уже побывала у ворот «Голдвин» и теперь возвращалась к воротам «Юниверсал», которые находились ближе всего к расположению войск Сирокко. «Юниверсал» были у Адама одними из трех любимых. Ему нравился Микки Маус на верху ворот «Дисней», большой каменный лев на верху «МГМ» и вращающийся шар на верху «Юниверсал» — именно в таком порядке. Адам ткнул пальцем.
— Вон Гея! — проорал он. Замечая издалека ее громаду, Адам неизменно преисполнялся радости и гордости. — Папа, хочу вниз, — потребовал он, и Крис поставил его на ноги.
Адам поспешил к телескопу. В Таре была добрая сотня превосходных телескопов, причем как раз для такой цели. Как и со всеми своими игрушками, Адам варварски с ними обращался. Но всякий раз, как он просыпался, разбитые линзы были заменены, сальные отпечатки пальцев стерты, латунные цилиндры блестели.
Теперь Адам уже лихо управлялся с телескопами. Покрутив трубкой туда-сюда, он быстро засек Гею. Крис подошел к другому прибору, чтобы видеть то же, что и Адам.
Гея выкрикивала приказы солдатам внутри Преисподней, тыкая пальцем в разные стороны. Потом она повернулась наружу, упершись кулаками в бедра. Взглянув на Адама, Крис заметил, что мальчик слегка перевел телескоп и теперь рассматривает роскошные луга Гипериона, где, будто муравьи, роились солдаты Сирокко. Адам указал пальцем:
— Что это, папа?
— Это, сынок мой смышленый, Сирокко Джонс и ее армия.
Адам, явно заинтересованный, снова уставился в телескоп. Наверно, он подумал, что сможет разглядеть саму Джонс. В последнее время он множество раз ее видел — в таких фильмах, как «Пожиратели мозгов», «Сирокко Джонс и Дракула» и «Тварь из Черной лагуны». Немногие из этих фильмов представляли собой подлинный земной продукт, где Сирокко порой просто замещала
Сложно было сказать, как эти фильмы действовали на Адама. В основном там господствовало откровенное морализаторство, когда злодейку, которую играла Сирокко, в самом конце, к восторгу зрителей, убивали. С другой стороны, Крис помнил, что и Дракула, и Франкенштейн — древние кинематографические злодеи — всегда воспринимались детьми с определенной долей восхищения. Реакция Адама казалась схожей. Стоило Сирокко появиться на телеэкране, как его возбуждение резко возрастало.
Возможно, это было частью плана Геи. Возможно, она хотела, чтобы Адам солидаризировался с плохим малым — даже если это Сирокко.
С другой стороны, была ведь и эта переработанная на компьютере версия «Кинг Конга».
Сам Крис ни одного из этих древних фильмов никогда не видел, но давным-давно Сирокко рассказала ему примерный сюжет «Кинг Конга» — когда он подумывал отправиться в Северную Фебу и предпринять героическое убийство Генного порождения.
Версия телевидения Преисподней сильно отличалась от оригинала. Гея снималась в роли Конга, а Сирокко — в роли Карла Денхэма. Фэй Рей в фильме почти что и не было. Конг/Гея никогда никоим образом ей не угрожал(а); все, чем он/она занимался(лась), — это уберегал(а) ни в чем неповинных очевидцев от буйных попыток Денхэма убить Конга. В самом конце, загнанная на крышу небоскреба, страшно израненная небольшими бипланчиками, Гея погибает. Крис помнил классическую финальную фразу: «Красота убила этого зверя». А в версии ТВ Преисподней Денхэм/Сирокко говорил(а): «Теперь весь мир в моих руках».
Невозможно было думать о Конге без вызывающего тошноту взгляда на шоссе Двадцати Четырех Каратов. Невдалеке от того места, где оно упиралось в ворота Тары, находился большой черный шар с оттопыренными ушами. Это была голова Конга. Всякий раз, как Крис проходил мимо головы, скорбные глаза следовали за ним.
— Что будет дальше, папа?
Крису пришлось вернуться в настоящее. Адам задал свой любимый вопрос. Всякий раз при просмотре кинофильма, когда нарастало напряжение, Адам в страхе и нетерпении поворачивался к Крису и спрашивал, что будет дальше.
«Что же дальше?»
«Эх, нам бы самих себя спросить», — подумал Крис.
— Думаю, будет война, Адам.
— Ух ты! Война! — И Адам снова прильнул к телескопу.
ЭПИЗОД XIX
Атака на Преисподнюю началась через два декаоборота после того, как был разбит последний лагерь. Началась она с исполнения титанидским оркестром медных духовых армии Беллинзоны «Колокола Свободы» сочинения Джона Филипа Соузы.
Гея, стоя на своей каменной стене, наблюдала за сбором оркестра. Посмотрела, как блистают в прекрасном свете Гипериона отполированные инструменты, прослушала два такта вступительной фразы. Потом вдруг подпрыгнула от восторга.