Титановый бардак
Шрифт:
— Можешь не продолжать. Во-первых, Вася трактор спроектировал на основе своих воспоминаний о китайском фермерском изделии, которое юзал его отец — ну если очень примерно считать. А если глубже копнуть, то он постарался воспроизвести, в масштабе конечно, ходовую часть мотолыги, они с Валей на эту тему долго все обдумывали. Пока получилось слабое подобие — но и оно на поколение превосходит всё, что сейчас в мире делается. Да, в производстве дороже, но для нас главное в этом производстве — подготовка грамотных умелых рабочих, которые при нужде и мотолыгу легко воспроизведут.
— А что такое
— Гусеничный вездеход, если одним словом описать. А двумя словами — военный вездеход.
— Понятно. А почему бы Бредису не перебраться на какой-нибудь новый тракторный завод и там суперсовременные трактора не делать? У нас-то всяко больше десятка штук в день сделать не выйдет, завод просто некуда расширять.
— А ни на одном новом заводе такой трактор просто не сделать. Здесь-то почти все станки Валя специально проектировал и делал, а у него производство тоже невеликое. К тому же в СССР ни на одном заводе не найти столько опытных рабочих, да и подготовить их вряд ли выйдет.
— Так наших сманить…
— А среди наших дураков не найти. Я уже про жилье не говорю, но в СССР такие зарплаты рабочим, как у нас, вообще по закону платить запрещено!
— А как тогда мы…
— А ты знаешь, кем работает Митрофан Данилович?
— Ну, рабочим, у Вали.
— А вот нет! Он работает директором метизного завода!
— Данилыч? Директором? И где же это завод такой у нас?
— Директору завода можно и триста рублей платить, вот он директором и работает, правда всего за двести. А завод этот в одной клетушке в торговом ряду, после Нового года уже две клетухи займет. И работает на этом заводе ровно один человек: сам Данилыч. Валя построил автоматы, по конструкции годов, я думаю, примерно пятидесятых, сейчас на заводе уже четыре линии таких стоит — и Данилыч в одиночку на них ежедневно выпускает почти двести тысяч болтов и шурупов. Сейчас Валя пятую линию монтирует, в январе шестую ставить начнет — и тогда Данилычу уже потребуется помощник. А летом будет уже десять линий и завод будет выпускать по полмиллиона болтиков в сутки. Или по миллиону, если страна прикажет в две смены работать, ну, в смысле если Валя так захочет. Но пока так, и примерно так рабочие и у Вали, и у Бредиса трудятся. Но и там, и там всё делается исключительно под наши нужды, под наши будущие нужды.
— Тогда понятно. И понятно, почему у Воропаева легковушки такие…
— А это как раз мечта Гули, она в Сирии каталась на «Самурае» — это такой микроскопический джип японский с мотоциклетным мотором. У нас, конечно, мотор совсем не мотоциклетный…
— Я вот все про картошку сушеную думаю: мы ведь можем и не суметь их герметично закатать. Может, Аню попросить какой-нибудь консервант схимичить?
— Аню не трожь, от слова «совсем» не трожь, а то она тебя покусает. Ира перед отъездом в Париж её еще что-то срочно схимичить попросила…
— И что?
Ира вернулась в Боровичи буквально в последний день перед Новым годом и на традиционную уже встречу праздника пришла «вся из себя нарядная». Даже мужчины не смогли не отметить элегантность ее наряда, а Света простодушно спросила:
— Ты в этом платье вся такая… ну прям ух! А где такие дают и… сколько такое стоит?
—
— Сколько?! — даже голос у Васи сел, и он свой сугубо риторический вопрос не проговорил, а как-то даже прохрипел.
— Восемьсот фунтов, но оно того стоит.
— Ир, я, конечно, понимаю…
— Не понимаешь. Ну приехала я в Париж — пришлось все же по делу туда смотаться, а там до города детства совсем рукой подать. Но не могла же я в Британию ехать как оборванка, вот платьице и пошила быстренько. Зато когда я, вся в этом платье, в Паддингтоне сказала, что зовут меня не иначе как баронесса Релей, никому даже в голову не пришло спрашивать у меня хоть какие-то документы…
— В Паддингтоне? — с какой-то едва слышимой усмешкой уточнила Гуля, — ну продолжай, что там дальше было, мне уже интересно.
— Да особо ничего интересного. Я Александру сказала, что супруг мой, барон Релей естественно, тоже любитель всякой дряни, и я была бы признательна, если бы он со мной своей гадостью поделился…
— И?
— Поделился, — и на этом Ира свой рассказ закончила, а на лице Гули расцвела широкая улыбка.
— Так, дамы, — в разговор вмешался Валера, — я чувствую, буквально задницей чувствую, что вы чего-то не договариваете. А оставлять товарищей в недоумении, да еще перед наступлением Нового года — это в некоторой степени… перебор.
— Ир, я сегодня же напишу представление на тебя.
— Какое-такое представление? — с очень серьезным видом поинтересовался Василий, даже привставая со стула, чтобы продемонстрировать свою готовность и в такой ситуации защитить жену от любых посягательств, даже со стороны близких друзей.
— Нет, не буду сегодня писать, и завтра тоже не буду, — как бы не обращая внимания на Васю продолжила Гуля. — В следующем году вроде должны орден Ленина учредить, так что я подожду и уже на него тебя представлять буду.
— Эй, если вы немедленно не расскажете, что вы тут затеяли, то я… то я… — начала закипать Светлана.
— Да ничего мы не затеяли, — с широчайшей улыбкой на лице поделилась с окружающими Гуля. — Просто Ира съездила в Лондон, зашла в госпиталь Святой Марии, взяла там за хобот Александра Флеминга и увезла от него культуру пенициллиновой плесени. Сами британцы еще лет десять будут придумывать, как пенициллин из нее получать, ну а я примерно знаю как, так что, думаю, к лету со своими ребятами процесс уже отработаю. Только придется довольно много всякого оборудования у буржуев заказать чтобы массовое производство наладить.
— Не придется, — с самым надменным видом сообщила Ирина, — я уже заказала все, о чем мы с тобой тогда говорили, — продолжила она уже с улыбкой. — Поставки в начале февраля уже начнутся, в начале апреля все заказанное уже у нас будет. Но вот Ане всяко отдохнуть не выйдет: я у баварцев флюорита закупила чуть меньше двух тысяч тонн. Или чуть больше, я все время путаю: две тысячи длинных тонн, пришлось в них заказ формулировать чтобы из образа чопорной британки не выбиваться.
— А почему чопорной британки? — тихо спросила Светлана у Васи.