Тиур – вестник Рарога

Самошкина Наталья

– А ты, оказывается, мастер на все руки! – удивлённо пропела она, отщипнув от медовой коврижки кусочек. – М-м-м-м-м, хорошо-то как!

Ведьмак снял горшок с плиты, разложил содержимое по тарелкам, полил соусом и, кивнув Нельве, отправился в зал. Посмеиваясь, она захватила из буфета два бокала и бутылку вина, доставшегося ей от отца. Вино было почти чёрным, терпким, с красными искрами, пляшущими на поверхности.

– Что будем праздновать? – лукаво сказала чародейка, прищурив глаза. – Может быть, жизнь?

– Скорее, смерть, – резко

ответил Тиур и залпом влил в себя чудо виноделов, словно стакан с дешёвым пойлом.

Нельва перестала улыбаться и вперила в него холодный взгляд:

– Наш город как-то странно на тебя подействовал! Никак, умом тронулся?

– Вернее, нашёл, – спокойно сказал Тиур. – И не только ум, затуманенный тобой, но и ответ на вопрос.

– Вопрос?

– Да. Я понял, кто убивает колдовством людей, кто держит город в страхе, кто прячет алчную утробу под милой улыбкой.

– И кто же?

– Ты, ласковая ведьма! – рявкнул Тиур, собирая магические силы. – Прошлой ночью я не спал и проследил за тобой. Я видел, как ты вытащила из небытия душу и вложила её чаровством в бездетную женщину. Мне стало ясно, что ты уничтожаешь уже живущих, чтобы за горсть золотых гроеров подарить ребёнка другим. Ты хуже жалденских паучих, которые бросаются на жертву с деревьев и высасывают из них кровь. Потому как они зверюки, но ты же человек. Ты – чародейка, давшая клятву Богам.

Нельва откинулась на спинку резного стула и безмятежно посмотрела ему в глаза:

– Я – чудовище, нечисть, недочеловек. И с твоей, ведьмацкой точки зрения, меня нужно уничтожить! И как ты собираешься это сделать? Надеюсь, ты не хочешь отравить меня тушёными куриными потрохами? Вот была бы потеха – великая и несравненная ведьма пала жертвой кулинарных изысков! Или желаешь пронзить меня серебряным мечом? Я уже ощущаю себя бабочкой на иголке. Нет? Что же тогда? А, знаю – напустишь чары, и я, повинуясь твоему приказу, утоплюсь в самой большой городской луже. У нас имеется такая, между площадью Трёх мечников и улицей Благонравия. В дождливый сезон ломовые лошади застревают с гружёными телегами. А для меня в самый раз! Лягу, пущу пузыри и – слава ведьмаку, победителю! Правда, не надейся, что господарь Тишла тебе деньжат отсыплет. Он – жмот, каких свет не видел, при таких капиталах десять лет одни и те же штаны носит.

Ошеломлённый её реакцией, Тиур схватил ложку и забросил в рот остывшее мясо.

– Издеваешься? – глухо сказал он. – Наверняка, как все ведьмы, считаешь ведьмаков тупоумными, заторможенными на всю голову. Но это не так.

Нельва поднялась, обошла вокруг стола и обняла Тиура за плечи:

– Милый ты мой, у меня и в мыслях не было тебя дурачить – ни сейчас, ни раньше. Да, ты видел ночью обряд, но суть его не понял. Я стараюсь удержать на земле несчастные души, лишённые кем-то тела, и для этого разыскиваю их на границе между мирами и уговариваю вновь войти в женщину, чтобы родиться и продолжить предначертанный им путь. Хотя бы так я вношу свою лепту в спасение

Кральграда. Заодно и женщин делаю счастливыми, наполненными, красивыми!

– Прости дурака! Я смотрел, но видел лишь отражение собственных мыслей.

Он долил вина в бокал и сказал, мягко глядя на хозяйку:

– За жизнь, Белое Пламя!

Часть десятая

Долгих десять минут Тиур смотрел на купцов, размахивающих руками и выкрикивающих что-то нечленораздельное, а потом спросил у Нельвы, стоящей за стойкой:

– И часто у тебя такой бедлам?

– Случается, – хладнокровно ответила хозяйка. – Когда люди путают окно с подвалом.

– Ну, ну, – покивал ведьмак, стараясь уловить смысл происходящего.

Так сумбурно началось следующее утро. Не успели городские водоносы оповестить о свежей горной воде, доставленной в Кральград, как толпа гудящих, как рассерженные шершни, мужиков вломилась в зал гостиницы.

– Может, мне их шарахнуть легонько? – спустя ещё пять минут проговорил Тиур, у которого уши заложило от гама.

– Подождём ещё немного, – равнодушно бросила чародейка, протирая бокалы мягкой тряпочкой. – Выходцы из Пекуэланда славятся своим горлодёрством. Пусть проорутся, потом печень будет меньше болеть.

С такой практической точкой зрения ведьмак ещё не сталкивался и поэтому отгородился от пришлых непроницаемым барьером и стал поглощать тефтели в соусе, оставшиеся после вчерашнего ужина. Ещё через полчаса «пыльная буря» пошла на спад, и купцы уселись вокруг стола. Кто-то из них потребовал было вина, но Нельва принесла кувшин с мятным сидром и глиняные кружки.

– С хмельного вы ещё в драку полезете, а эта «водичка» вас в чувство приведёт. Да и глиняные черепки завсегда сподручнее выгребать, чем осколки да стеклянную пыль. Пейте, господа купцы!

Она незаметно соединила большой палец с безымянным и шепнула:

– Май-стооо, ман-клююю, рор-лонг.

Гости сняли плащи и погрузили свои взгляды в нутро кружек. Почуяв перемену, Тиур убрал незримую защиту и прислушался.

– Ох, госпожа Нельва! – горестно вымолвил старший, с опаловым перстнем на руке. – Не хочется тебя обижать, ты для нас много хорошего сделала. Но обстоятельства вынуждают!

– И как же зовут эти обстоятельства? – усмехнулась чародейка. – Случайно, не Джитль из рода Панмериков?

Купцы переглянулись:

– И до тебя уже слух дошёл?

– Я сама решаю, что или кто может войти в мой дом. Рассказывайте.

– Стыдоба-то какая! Из-за одного негодника все мы в свином дерьме!

Ведьмак принюхался и переспросил:

– Да неужто? А на мой неискушённый нюх от вас несёт бырбарскими кровяными колбасками. В них ещё сыр добавляют и мно-о-о-о-о-ого чеснока! Запах, конечно, специфический, особенно для дамского общества, но на свиные отходы не тянет.

– Не будь ты ведьмаком, мы бы тебе рыло начистили! – взъерошился приказчик.