Тизер
Шрифт:
Вспоминаю про дрянной самодельный костюм, что видел на рынке в ознакомительной локации, если ту хрень пытались всучить за семнадцать кусков, то сколько же стоит это инженерное чудо? Боюсь представить. А как он идет? Ступая вразвалочку, рыцарь будто не чувствуют на себе ношу, он словно прогуливается в майке и шортах по пляжу, и ничего не стесняет его движений. Это выглядит чертовски странно и круто.
– Ты чего сюда приперся, Туба?
– Рус отталкивает в сторону охранника, не скрывая раздражения.
– Это наши земли!
– Я знаю, -
– Я не за войной пришел, Рус. Мне просто кажется, что на Вашу землю попал мой человек, и я хотел бы его забрать. За плату, разумеется.
– Кажется, ему!
– Рус сжимает зубы.
– А может он не твой, а мой?!
– О! Кхе-кхе!
– сидящий на заднице дедок, что еще десять минут назад был Мишей, лыбится гнилыми зубами и тычет пальцем в коротышку.
– Большой, это ты, что ли?! Кхе! Подойди поближе, совсем не вижу ничего... Кхе-кхе! Что со мной случилось?!
Рус на долю секунды отвлекается на старика, возвращается к зрительной дуэли с Тубой.
– Он - мой!
– голос рыцаря наполняется приказными нотками.
– И ты это знаешь, Рус! Мы привезли тебе синий камень.
– Пффф!
– капелька слюны вылетает изо рта, приземляется на отполированном нагруднике.
– Я хочу пять!
Туба проследил полет слюны и на секунду остановился на запачканном доспехе:
– Ладно, два синих камня. Это более, чем щедрое вознаграждение. Не перегибай, Рус.
– Пять!
– ковбой скрестил руки на груди, задрал голову.
– Рус, бля!
– Туба разводит руки.
– Да каких пять?!
– Я сказал, пять!
– Сука, - рыцарь топает ногой.
– Хер с тобой! Три камня! Три синих камня! Целое состояние отдаю!
На лице Руса пробивается едва заметная улыбка, протягивает руку:
– Четыре!
– ЧТО?!
– рыцарь вскидывает руки.
– Да за четыре камня, я найму ораву дикарей, которые будут бесконечно совершать набеги на твои земли, Рус! Ты серьезно?! Четыре камня?! Я даже не брал столько!
– Из доспеха выковыряешь.
– Три и по рукам!
– Четыре!
– Три!
– Четыре!
– Да соглашайся на три, где ты еще такую сделку получишь?
– Четыре!
– Три, бля!
– рев рыцаря все-таки спугнул парочку птиц.
– Четыре камня, - лицо Руса испещряется морщинами ненависти.
– Иначе ты и твои люди прямо сейчас сгниете изнутри, захлебываясь собственной кровью, а затем...
– Большой! Кхе-кхе... Ты оглох что ли?!
– снова подал голос дедок.
– А ну подой...
На этот раз Рус не смог сдержать злость, дернулась правая рука, он будто бросил что-то. Вытягивая вперед указательный палец, сгусток черного дыма ринулся из фаланги к Мише, спустя долю секунды вошел в голову через ноздри и уголки глаз. Старик заткнулся на полуслове, перестали трястись руки, качаться голова, вздыматься грудь. Белки глаз стали черными, как ночное небо, а любопытная улыбка превратилась во
Дальше дедок, будто молодой, уперся ладонями в землю и уверенным рывком вскочил на ноги. Руки, словно сцепленные сосиски, повисли вдоль тела, голова наклонилась к земле. Старик замер, как статуя, не видно даже малейших покачиваний, дыхания или движений глазами.
Кисть Руса с вытянутым пальцем будто обхватывает невидимый шар, поворачивает по часовой стрелке, наклоняет. Миша, или то, что от него осталось, словно надрессированный зверь, повинуется команде, обрывистыми движениями поворачивается к всадникам, вскидывает голову. Не знаю, жив ли еще старик, или его превратили в подчиняющегося зомби, но выглядит устрашающе, парочка лошадей даже чутка попятилась назад.
– Не пугай, Рус!
– отвлекаясь от ручного мертвяка, отвечает Туба.
– У нас тоже фокусы найдутся! Не так ли?
Рыцарь поворачивается ко всаднику в рясе, парень отвечает короткой улыбкой левой стороной рта.
– Аха-ха-ха!
– театрально смеется Рус, указывая пальцем на пацана.
– Этот что ли?
Всадник в белом одеянии, что все это время держал поводья, опускает руки на бедра. Обстановка на поляне накаляется в течение секунды, мужики, явно имеющие вес в Тизере замерли и напряглись. Наблюдая за ними со стороны, я отлично вижу эмоции и отлеживающие поведение друг друга броски взглядами. Ситуацию можно сравнить с игрой в покер, где фальшь, блеф, тильт, азарт и жадность переплелись в безмолвную игру, победа в которой будет означать чью-то смерть и скорее всего не одну.
Страшно даже представить, что могут сделать друг с другом эти парни, если дать им карт-бланш. Не знаю, что твориться у них в головах, но могу предположить, что пяти прошедших секунд вполне хватило для того, чтобы спланировать первые шаги, обдумать лучшие цели и построить пути отхода. А если учесть, что в игре есть возможность общаться силами мыслей, то вполне возможно, что приказы о том, кто должен умереть в первые секунды боя, уже переданы.
Рус поднимает руку, ладонь обволакивается голубым пламенеем. Туба в миг возвращается к своему молоту, вскидывает на плечо, охранник Руса уже занес меч за спину, чтобы обрушить на рыцаря. Парнишка в белом одеянии вытянул руки перед собой, между ними потрескивает молния. Рус замер, а вместе с ним и все действующие лица. В свою очередь я, Большой и всадники даже рыпнуться не успели, когда бой уже едва не начался.
Голубой огонь гаснет, Рус ехидно улыбается:
– Ну три, так три, - погасшая рука протягивается громиле.
Туба с занесенным за спину молотом, который, кажется, в состоянии расколоть под ногами землю, опускает оружие:
– Вот и отлично! Не хочется твоим мальчикам головы проламывать. Ха-ха!
Лидеры жмут руки, Туба показывает за спину три пальца, один из всадников спешивается, несет коричневый мешок. Рус заглядывает внутрь, после чего удовлетворенно кивает, отдает мешок телохранителю.