Тизер
Шрифт:
Собираются у пенька, играющего роль стола, обедают. Я подобрался слишком близко, чтобы уйти незамеченным, придется дождаться, пока разойдутся. Мужики работают челюстями, разливают по рюмкам коричневую жидкость из пятилитровой бутылки.
– Будем!
– говорит тост Большой.
Пьют, кривят лицами, закусывают.
– Задолбало мне тут, - Миша залил в себя четвертую, решил завязать разговор.
– Ну так вали, - Большой обгладывает косточку.
– Держит тебя кто?
– Ага, - вытирает рукавом рот.
– Ипотека держит.
– Тогда не ной.
– Большой, а ты вот знаешь, сколько мы лавешки
– Ой, да заткнись ты, - вмешался Сергей.
– Вечно жало свое зальешь, чушь несешь.
– Двести, - Миша подливает себе.
– Двести, бля! А он нам что? Пять литров вискаря, и по пять кусков премии?! Нишя-я-я-як!
– Какой же ты мудак, - Сергей встает, идет к шалашу.
– Цыц, мля, жук древесный!
– выпивает, наклоняется к Большому.
– Ну ведь правда? Чего мы объедки доедаем?
– Вот именно поэтому половина острова принадлежит ему, а не тебе.
– Большой резким движением кисти отправляет напиток в рот.
– Он слово держит и не треплется по каждой херне.
– Ага, насмешил, - Миша подливает себе еще.
– Если бы я столько бабла сюда вкачал, тоже ходил бы, таких как Сережа работать запрягал.
– Все вы на словах крутые. Если бы да кабы...
– Нужно свое мутить, Большой!
– после шестого стакана язык арбалетчика начал заплетаться.
– Возьмем в пати еще пару норм пацанов, будем гоп-стопить новеньких, это же совсем другие бабки. Если какой-нибудь кретин красный камень принесет, то ты считай капсулу за раз отбил.
– Насмешил. А кто тебе позволит тут сидеть? Сделаешь хоть шаг без его ведома, устроит тебе пятьдесят экстренных с отрезанием конечностей или еще чего хуже. Ты думаешь синий камень, это бабки для него? То же самое, что для тебя пятихатка. Империя строится по кирпичику: чуток здесь поднимает, с белыми трейдится, в клан за бабки принимает, но самое сладенькое - рейды. В пещерах на юге говорят такие мрази живут, сотню таких как ты сожрут и глазом не поведут, но если грохнуть, то там такие итемы могут выпасть, после удачного трейда квартиру купишь.
– Вот том то и дело! В тизере столько возможностей! Нужно развиваться, квесты делать, а мы тут сидим, как имбицилы. Еще и согласились это дерьмо себе наколоть, - Миша сдирает со лба повязку, кожу украшает такая же эмблема, как и у остальных - скелет кисти в кругу.
– Сколько ты собираешься шестерить?
– Пока капсулу не отобью, а там посмотрим. Если повезет, то в клан к нему пойду, без поддержки сложно, почти невозможно. Ты думаешь взял арбалет и пошел налево-направо мобов крошить, шмот выбивать? Ну-ну, шаг не туда, и ты на респе, а шмот твой случайный бродяга заберет. А если дальше не повезет, возродишься в таком лесу, Бес раз пять тебя грохнет, психанешь и экстренным в реал уйдешь. Получишь пять дней бана, а это - примерно полторы тысячи за содержание аккаунта, плюс десятка штрафа. Кажется, что не сильно много, но четыре-пять раз встрянешь и поймешь, что не ты в тизере зарабатываешь, а тизер на тебе, и таких основное большинство. Бабки делают монополисты, те, кто играет по-крупному, такие, как он. Так что, скажи спасибо, что он дал тебе стабильные сто пятьдесят кусков в месяц, а с премиями и все двести. Сидим тут, вискарик попиваем, развлекаемся и почти
– Ай, - Миша выпивает восьмую, блестящие зрачки впиваются в глаза Большого.
– Тогда давай хоть не все отдавать? А?!
– Крысятничать?
– завязалась зрительная дуэль.
– Да почему сразу крысятничать? Ты ж сам сказал, что камень для него - мелочь. Давай иногда, вместо пяти, четыре отдадим?
Из-за шалаша выбегает Сергей, на каменном лице впервые появилась встревоженная гримаса:
– Чего случилось?
– подорвался Большой.
– Он скачет...
Глава 17. КБВ
На поляну, сотрясая землю, ворвалось трое всадников. Черная лошадь посередине принесла странного мужика: ковбойские сапоги, светлые потертые джинсы, белая рубашка на выпуск и серебристого цвета круглый амулет на цепи, где выгравирован черный скелет кисти.
Всадники позади - охрана. Два азиата близнеца экипированы в черные костюмы спецподразделений. Кармашки, отсеки, петли и карабины удерживают в быстродоступных местах обоймы, ножи, крюки, монокуляры, щипцы и целую кучу подобного добра. На бедре у каждого закреплена кобура, из которой торчит рукоять пистолета, но самое поразительное висит за спинами: у того, что справа - длинный прямой меч с ярко-красной рукоятью, но светится не сам металл, а вставленные в него камни, мерцают, словно раздуваемые ветром угли в костре; второй вооружен луком, за спиной висит резное дерево с металлическими вставками, мерцают такие же красные камни, установлен оптический прицел.
Ковбой спрыгивает на землю, ярко-голубые глаза властно осматривают подвыпивших мужиков, на ветру развеваются выкрашенные в белый цвет волосы с черными корнями. Пацанчики суетятся, формируют что-то похожее на шеренгу, арбалетчик Миша спотыкается, едва на падает задницей в костер.
– Оу, Рус! Мы тебя не ждали, - оправдывается раскрасневшийся Большой.
– Два дня ведь всего прошло.
Ямакаси спрыгивают с лошадей, узкие глаза сканируют территорию вокруг, Рус оглядывается на одного из них, тот кивает хозяину.
– Бухаете?
– властные глаза возвращаются к мужикам.
– Да какой там бухаем, - Большой изображает нелепую улыбку, машет рукой.
– Та-а-ак, по соточке за обедом.
Рус смотрит на шатающегося Мишу. Пацан упер руки в бока, закусил нижнюю губу, пьяные глаза смотрят с вызовом. Поляна погружается в тишину, заткнулись даже вечно стрекочущие кузнечики, слышно только, как тяжело дышит Миша, ноздри извергают столбы горячего воздуха, похож на разъяренного быка.
– Рус, - Большой делает шаг вперед, загораживает собой Мишу.
– Так какими судьбами? Что мы можем сделать?
– Камни новые есть?
– ковбой отводит взгляд.
– Да, конечно, - поворачивается к маскировщику.
– Серый, сгоняй!
Серый уверенным шагом топает в шалаш, в это время к Русу подходит охранник с мечом, шепчет что-то на ухо, тот выслушивает, но ничего не отвечает. Возвращается Сергей, протягивает Большому камни: два белых и один желтый. Кипишной коротышка, едва не роняя, берет их в руки и поворачивается к Мише, но бухой напарник продолжает пялится на Руса, снова возникает неловкая пауза.