ТКС. Книга вторая
Шрифт:
Залпом допив кофе, я сказала:
– Я готова. Только мне надо попрощаться с Дрю, с Лемом…
– С кем, с кем?
– переспросил Кайлеан.
– С паучком в ванной. Милый такой, я его Лемом назвала. Ещё перенеси меня, пожалуйста, в драконятник, к Снежкиному яйцу. Я там быстро. Слушай, а как же Макс?
– С Максом всё будет в порядке. Сегодня на рассвете я смог перевести его в Лесной госпиталь, там знают как справляться с такими травмами.
Помолчав, я нерешительно спросила:
– А твои родители?.. Им, наверное, не понравилось, что ты вновь
Он посмотрел на меня долгим взглядом, потом сказал, тщательно подбирая слова:
– Они поняли, что ты изменишь мою судьбу, и ещё не вполне освоились с этой мыслью.
– Мне очень жаль. Я ненарочно. К тому же, ещё ничего неизвестно. Может, всё останется так, как было…
– Не останется.
– Он встал.
– Собирайся и двигаемся в путь.
Прощание с Эрмитанией происходило в режиме форс-мажора, хотя в начале дело застопорилось из-за того, что Кайлеан хотел вернуть Дрю в камеру к остальным привидениям, а я воспротивилась.
– Пожалуйста, позволь Дрю здесь остаться!
– Хозяйское добро охранять!
– Дрю вытянулась по стойке “смирно”.
И паучку под ванной скучать не давать, добавила я про себя.
Кайлеан отмахнулся.
– Башня и так будет под защитой, никто сюда не проберётся.
– А цветы поливать кто будет?
– с большой тревогой вопросила Дрю.
– Какие ещё цветы?
– Эти!
– Дрю указала на плети роз, вьющиеся по стене.
– Засохнут ведь! Леди Данимира этого не переживёт.
– Не переживу, - подтвердила я.
– Тоже засохну.
Кайлеан повёл бровью:
– Магические розы засыхают по другой причине.
Но я подкинула новый повод оставить Дрю наверху:
– А пыль?! Помнишь, мы вернулись, а всё в пыли! Пылищу кто убирать будет - Пушкин?
– Кто этот Пушкин?
– раздражённо осведомился Кайлеан.
– Знаменитый русский поэт, классик. Безвременно погиб на дуэли в девятнадцатом веке.
Кайлеан на короткое время задумался, потом как-то зловеще ухмыльнулся:
– А где он похоронен? В России?
– А-а-э-э… ну да… На Псковщине… недалеко от Петербурга… относительно, конечно, недалеко… а что?
– Если твой Пушкин уже погиб… хлопотно, конечно, но, пожалуй, я смогу это организовать. Заедем по пути.
– Ой, нет!
– поспешно сказала я.
– Это просто глупое присловье! Лучше оставь Дрю здесь. И знаешь… не жалко Дрю, пожалей остальных привидений, тех, кто внизу!
– Хм-м… действительно… какие-то нервные они были последний раз… - признал Кайлеан, возведя очи горе. Потом зажмурился и потряс головой.
Я поняла, что в его воображении завела хоровод разудалая компания злюк, дрюк, крюк и прочих хрюк.
Уж нее знаю, какой довод подействовал сильней - цветы, пыль или моё воззвание к гуманизму, но Дрю была дарована относительная свобода - она получила разрешение остаться в моих покоях.
…В воздушном драконятнике я взобралась на небольшую приставную лестницу, чтобы чмокнуть Симбу в макушку - малыш рос как на дрожжах. Я велела ему быть хорошим
Покидала пещеру я чуть ли не задом наперёд - всё время оглядывалась. Яйцо, белеющее в темноте, как всегда напомнило мне об одинокой душе Снежинки, неприкаянно витающей в пространстве… всё-таки я не выдержала и несколько раз хлюпнула носом.
Когда мы вышли из пещеры, Кайлеан подвёл меня к краю площадки, велел для надёжности перекинуть ремень сумки поперёк груди и надеть тёмные очки.
– Уже?.. Мы что, отправимся отсюда?
– Я осторожно заглянула за перила. Внизу клубился туман, земли не было видно.
– Высота, - Кайлеан тоже надел очки.
– Физическая величина преобразовывается в магическую и сокращает путь. Впрочем, дорога до Мадрида знакомая. На этот раз доберёмся не в пример быстрее.
– Мне опять молчать всё время?
– Нет, не обязательно. Можешь говорить.
Внезапная догадка осенила меня. Я приподняла козырёк бейсболки и выразительно взглянула на него поверх очков.
– Мне и в первый раз не обязательно было молчать?
– Я же не знал, как ты поведёшь себя в минуты опасности.
– А теперь?
– А теперь я знаю, что ты умница и сама сообразишь, когда можно говорить, когда нельзя. Только всё равно, не обращайся ко мне слишком часто. Представь, что мы едем по горному серпантину и я за рулём.
Образ был выразительным и доходчивым.
– Тогда я лучше помолчу.
– Как хочешь.
– Его голос прозвучал глухо и отстранённо.
Готовится к переходу, поняла я.
Не глядя, он нашарил мою руку.
– Готова?
В ответ я пожала его пальцы.
Кайлеан не стал считать до трёх. Он резко произвел несколько пассов, железные перила вдруг раскалились и начали крючиться, будто сухая трава истлевала от жара. Искорёженные прутья отодвигались, через несколько секунд в ограждении образовался свободный проход и туда Кайлеан увлёк меня решительно и бесповоротно.
14
Мы снова падали…
Сперва в мягкой серой сумеречности, затем сверкнул луч, рапирой пронзивший толстый ватный слой. Блеснул и исчез, но вскоре вновь промелькнул… один, другой, третий… Окружающий туман забликовал, заискрился, проблески сливались в широкие полосы, закручивались по кругу, образовывая зеркальный светящийся колодец. В зеркалах показывались и исчезали, возносясь, призрачные земли - измерения, которые мы пересекали ускоренным магическим манером. Горы сменялись долинами, дворцы восставали на месте руин, а небоскрёбы поглощали джунгли … иногда не наземные, а подводные. Я с любопытством взирала на эти картины, сменявшиеся, впрочем, слишком быстро, чтобы успеть запомнить детали. Только иногда казалось, что ощутился мимолётный аромат незнакомых цветов. Потом стены колодца засветились так интенсивно, что если б не защитные очки, глазам стало бы больно.