Ткущая. Обманутые секунды
Шрифт:
Третий день она пыталась собраться к отъезду. Получалось плохо, точнее - отвратительно. Те две стопки немногих пожитков, что у нее скопились за месяц проживания в пансионате механиков, девушка постоянно то раскладывала обратно по полкам и шкафам, то сваливала в одну кучу, пытаясь предугадать, как пойдут дела в Москве, и соответственно, взять самое необходимое. Каждый раз необходимым оказывались разные вещи.
– Нет, брать с собой все-таки ничего не буду, все равно скоро вернусь, - начала она оставлять для Медеи инструкции, -
Цветок, небольшую бегонию в красивом керамическом горшке, тетка ей подарила на день рождения, который Лине пришлось отметить в пансионате. Никакого особого праздника она не устраивала, просто съездила с Терезой, которую ей приставил Пауль для выполнения мелких просьб, в город и купила небольшой тортик.
Марк позвонил и поздравил тоже, предложил отправить подарок со своим самолетом, чтобы Лина его получила незамедлительно. Девушка отказалась. Получит в Москве, когда вернется, если будет время и возможность, а присылать сюда ничего не надо. Она не хотела попадать в неловкую ситуацию, получая подарок от человека, которому в ближайшее время грозит узнать крайне неприятные новости.
– Куда вернешься? Сюда?
Лина закатила глаза. Ну, снова-здорово! Этот разговор у них с Медеей проходил с периодичностью в два-три дня. Они спорили и скандалили, женщина каждый раз находила новые убедительные аргументы, но их девушке хватало совсем ненадолго, и вскоре она вновь начинала психовать и метаться по поводу своих воспоминаний.
Вот и сегодня после звонка понтифика, что завтра днем он будет в Цюрихе вместе с Одри, Лина снова стала “изображать великомученицу” - тетка порой была очень точна в своих язвительных определениях.
– У меня нет другого выхода. Когда Марк… - начала было Лина, но Медея тряхнула девушку за плечи и строго выговорила:
– Вот что, моя дорогая! Мне это уже надоело! Циклаури никогда не были идиотами, поэтому не становись паршивой овцой в стаде! Ничего никому рассказывать не надо. Любит тебя твой понтифик, и пусть любит. Кому от этого плохо?
– Мне!
– психанула девушка и уселась снова на кровать, - Мне плохо, понимаешь?
– Ты сама себя накручиваешь, вместо того, чтобы все как следует обдумать.
– Да я уже тысячу раз обдумывала, рассматривала и сводила плюсы и минусы! Все хорошее перекрывается только одним — это искусственная любовь! Искусственная! Не настоящая! Это не то, что он чувствует ко мне на самом деле!
– И что? Чем это плохо? Миллионы женщин мечтают, чтобы их так любили, как тебя понтифик, а ты нос воротишь! “Ах, не нравится, ах, это не настоящее!” - передразнила тетка племянницу, - А что настоящее? Какое чувство? Что ты со своей стороны сделала, чтобы он тебя полюбил? Изменила его судьбу? Думаешь, другие так не делают?
Лина затравленно на нее смотрела, остановившись в углу, а женщина начала ходить вместо нее:
– А когда парень специально ухаживает
Лина мрачно на нее взглянула, но промолчала. Данный взгляд на талант ткущих Медея озвучивала с регулярным постоянством. По ее мнению получалось, что все отличие между ткущими и обычными людьми состоит лишь в том, что последние не знают, что надо сделать, чтобы изменить судьбу, и зачастую работают вслепую.
– Почему я каждый раз должна рассказывать тебе теорию?
– вспылила тетка, - Все люди, все, - женщина обвела руками комнату, показывая образно пространство, - Все меняют судьбы друг друга. Каждый раз, каждым словом или действием. Не пригласил он ее в кино — пригласит другой, и она уйдет с тем другим, выйдет замуж и родит тому детей. Все, парень ничего не сделал — девушка ушла к другому. Своим ничегонеделанием он тоже изменил ее судьбу. Ту, в которой она была бы за ним замужем, и жила одной семьей до самой старости! Она пошла замуж за другого и изменила судьбу своего мужа. И так далее, и тому подобное!
– Есть разница, - буркнула Лина, - Они не знают.
– А ты знаешь!
– с готовностью согласилась Медея, - Ты знаешь, потому что у тебя талант такой. А значит, можешь больше!
Она встала посреди комнаты и уставилась на упрямую племянницу.
– Ох, и дурная ж у тебя голова, Лина, ну и дурная! Забита, чем только можно, кроме мозгов!
– Да ладно, - поморщилась девушка. Ей не нравилось, когда тетя Медея переходила на ругань и упреки. По логике то получалось, что женщина права, но…
Но что-то все равно каждый раз заставляло девушку не соглашаться с доводами разума.
– Не ладно! Не ладно!! Если я знаю правила дорожного движения, то я что, все равно должна ездить, как мне бог на душу положит, надеясь, что все обойдется?
– Я не вожу машину!
– огрызнулась на тетку Лина.
– Тьфу, бестолочь!
– сплюнула в сердцах Медея, - Ты своим даром сумела сделать счастливым Марка! Ты действительно хочешь из-за каких-то внутренних личных переживаний лишить его этого?
– Но…
– Не “но”! Если ты воспользовалась своим знанием правил езды для того, чтобы спасти жизнь одному человеку, неужели это для тебя не ценно?
– Есть разница!
– угрюмо повторила девушка, - Я заставила его влюбиться! И заставила быть счастливым именно со мной!
– Ох, ну надо же! Она заставила! Какая трагедия! Ты лично изменила его судьбу так, чтобы понтифик поселил тебя в своем доме, что, кстати, он никогда ни с кем не делал?! Ты в том изменении пожелала, чтобы Марк выступил в твою защиту на Конклаве, где открыто признал, что ты ткущая?! Ты это все сделала?