Ткущая. Обманутые секунды
Шрифт:
Но в последнее время он все реже стал приходить в ее постель, снова ушел с головой в работу и постепенно между ним и Милой начала расти пропасть.
– Я в порядке!
– она ответила резче, чем хотела, и отдернула голову от его пальцев.
Не надо, сейчас не надо ей никаких ласк! Пусть он просто оставит ее в покое!
– Григор рассказал мне, что у вас произошло, - он сел рядом и положил ногу на ногу.
– Он не должен был меня везти к той женщине. Не имел права!
– холодно глядя на любовника проговорила девушка.
– Григор все
– Дитрих все еще пытался говорить спокойно, но упорство, даже упертость девушки в некоторых вещах его начала раздражать.
– Ты меня порой остановить не можешь, а Григор слабее и моложе тебя!
– резко ответила ему Мила и сползла с кровати, - Я могла ей навредить, ты это понимаешь! Я могла убить эту женщину!
В той единственной ситуации, о которой сейчас вспомнила девушка, он остановить не смог лишь по одной причине - из-за боязни причинить Миле боль. Дитрих прекрасно знал, насколько силен, но Мила не принимала этого объяснения. В вопросах сохранности чужих жизней она была милосердней матери Терезы, но свою собственную с упорством не щадила.
– Мы бы позаботились о ребенке, - начал было Дитрих, но девушка его перебила:
– Да что толку с той заботы?! Я бы лишила ребенка матери!
Дитрих встал с кровати и направился к двери. Пока Мила в таком состоянии, разговаривать с ней бесполезно. Он остановился у двери и развернулся, задавая еще один вопрос:
– Ну а если бы ты не знала, что у Сидоровой есть дочь, ты бы продолжила ужин?
Мила отвернулась к стене, но Дитрих не умолкал.
– Продолжила бы?
– Не знаю, - тихо проговорила Мила.
На самом деле она знала, и понимание этого мучило ее до сих пор.
Потому что девушка бы не прекратила бы пить кровь. Да и в этот раз она почти вернулась, ее лишь остановило воспоминание о беспомощном взгляде ребенка, устремленном на нее. И когда Мила вспоминала его, то каждый раз содрогалась от мерзостного ощущения к себе самой и к тому, чем она стала.
Ведь еще чуть-чуть, и она накинулась бы на девочку, оставив ее мать в покое.
На девочку, кровь которой была желанней всего.
Но Мила в этом ни за что не призналась бы. По крайней мере, не Дитриху.
– Продолжила бы, - уже утвердительно за нее ответил Палач, - И теперь скажи мне, есть ли тогда разница в том, кем ты питаешься?
– Есть! Разница есть!
– сама не осознавая, Мила отвечала на вопрос: есть ли разница кем питаться - матерью или ее ребенком.
Не выдержав, Палач тихо выругался, и открыл дверь. Шагнул было из комнаты, но услышал еще один вопрос, шепотом заданный девушкой:
– Зачем ты меня обратил?
Мужчина встал как вкопанный. Ответить абсолютно честно он не мог.
Но ведь часть правды - тоже правда.
– Я люблю тебя!
– это все, что мог сказать ей Палач.
– Не надо было обращать меня!
– почти не слышно проговорила Мила, - Мне лучше было бы умереть в тот день!
…
Ночью Лина долго не спала. То ли выспалась в самолете, то ли мыслей было
В принципе, возвращение домой прошло на отлично. Девушку радостно встретили слуги. Жак приготовил ее любимые кушанья, а Софи, прослезившись, обняла свою госпожу и посетовала на то, сколько же той пришлось пережить.
Затем был вкусный ужин, а после него Марк утащил девушку в спальню говорить обещанное “здравствуй”. И вот сейчас он спал утомленный приветствием, а Лина мучилась бессонницей.
Внутренний голос возник как всегда вовремя. Ехидный и злобный до цинизма.
“Ну что? Думаешь, сказать понтифику про твои игры с его судьбой. Ну же сделай это, наконец. Давай разбуди и скажи, мол, дорогой понтифик, я рада, всему, что ты для меня сделал, но совершенно этого не ценю.”
“Что?”
“Да то самое. Представь, ты ему рассказываешь про изменение прошлого. И что это означает? Что все его поиски тебя, помнишь еще тогда, летом? Все его подарки, защита твоей жизни и выкуп на Конклаве
– это все для тебя пустой звук. Что стоит тебе щелкнуть пальцами, и он прибежит, как собачка преданно глядя в глаза и выполняя твои капризы.”
“Это неправда!”
“А будет правдой. Ведь таким образом ты всю его заботу полностью обесцениваешь. Думаешь, это ему понравится?”
Лина замолчала, размышляя над такой неожиданной мыслью.
“К тому же”- не умолкал внутренний голос, - “Подумай вот еще о чем. Он тебя любит. Хотя, нет, не так. Он. Тебя. Любит. Знаешь что это значит? Марк всегда будет рядом. Никогда не изменит и не бросит. Тебя. Вот именно тебя! Ты можешь быть гарантированно уверена в нем и его чувствах к тебе.”
“Я не хочу его любви такой ценой. Это эгоистично!”
“А какой ценой тебе нужно? Разве мы только что не выяснили, что он и так очень многим доказал тебе свою любовь. А ты хочешь разом все отправить к чертям собачьим? Сидишь и капризничаешь - ах ,я не хочу так, хочу иначе! Миллионы женщин хотят быть уверенными в своих спутниках. Ты помнишь Вадима? Помнишь Кристи? Ну, уйдешь ты от Марка, появится кто-то другой и ты согласна каждый день дергаться, не обманывает ли он тебя? Будешь обнюхивать своего мужчину - вдруг от него чужими духами пахнет? Ты хочешь в один прекрасный день обнаружить его складывающим вещи и говорящим, что он уходит к другой? С Марком тебе такое не грозит. Он верен и предан.”
“Но я…”
“Что ты? Почему ты хочешь отказаться от подарка, о котором другие женщины только мечтают? Посмотри на него?”
Лина перевела взгляд на мужчину, лежащего рядом с ней в кровати. Словно почувствовав, что она на него смотрит, он перевернулся на спину и забросил одну руку за голову, чуть поморщившись во сне.
“Посмотри! Красивый, умный, успешный, богатый. Верный, честный и защищающий. Что тебе еще надо?”
“Может быть, это я его недостойна?” - девушка, наконец, смогла выразить словами то, что ее беспокоило.