Ткущая. Обманутые секунды
Шрифт:
– Сестра?
– удивилась Мила. Да, это объясняло многое.
– Да. Отец забрал меня из семьи еще в младенчестве…, - женщина заметно смутилась, - В общем, это долгая история, - она явно не хотела рассказывать подробности.
Да собственно рассказывать было попросту не о чем. Катерина всю свою жизнь знала, что отцу Сергию она приемная дочь. Тот никогда не скрывал этого, впрочем, и не особо распространялся на тему, кто родители Катерины и куда они делись. Лишь однажды, когда девушка уже стала взрослой, мужчина рассказал ей в общих чертах, что он забрал ее от родителей и родной сестры по весьма
– Я понимаю, - Мила сочувственно проговорила, - Сама не так давно узнала, каково это - знать, что у тебя есть родные люди, и при этом понимать, что вы вряд ли когда-либо сможете поговорить.
Катя жестко глянула на вампирку, решив, что та ее осуждает, но увидев ее сжатые в горькой усмешке губы, приняла соболезнования. Кивнула, подтверждая сказанное, и чуть смягчившись, спросила:
– Что я могу для тебя сделать?
Девушка проницательно прищурилась, мигом складывая в голове все, что только что услышала, и выпалила на одном дыхании.
– Я хочу перестать быть вампиром.
– А я-то здесь чем могу помочь?
– Катерина даже растерялась от такой неожиданной просьбы.
Мишка, услышав, что конкретно хотела Мила, тронул было ее за плечо, но вампирка лишь зло оскалилась на него, обращая все свое внимание на женщину перед ней.
– Ну, вы же сестра Ветровой, верно?
– она холодно той улыбнулась, понимая, что ненароком вытащила даже не туза, а настоящего джокера из колоды, - А что та может, я знаю!
Значит и ты такая же, это не было сказано, но было понятно обоими смертными.
Катерина гневно уставилась на Мишку, но тот ответил ей лишь непонимающим взглядом. Он не собирался рассказывать Миле про тайный талант Кати, он лишь хотел, чтобы та убедила дочь мага помочь ей, переговорить со своим отцом, не больше.
Откуда тогда девушка знает про то, что от рядовых вампиров стараются скрывать?
Видя их недоумение и злость, Мила усмехнулась и подняла пальцы вверх, загибая их по мере рассказа:
– Первое - я живу с Дитрихом, и он от меня мало что скрывает, - это не совсем было правдой, но девушка не стала уточнять, - Второе - я была при штурме резиденции и практически все, что там происходило, видела собственными глазами!
Это тоже не совсем было правдой, но изменение Алиной вероятностей Мила видела своими глазами, а значит, примерно представляла, что же может ее родная сестра - близнец.
Она победно улыбнулась и оглядела своих собеседников.
Катерина тяжко вздохнула.
И о том, что она тоже ткущая, как и ее сестра, отец Сергий ей тоже рассказал. Поведал и о ее таланте, и о том, почему всю свою жизнь женщина чувствовала себя ограниченной, словно какая-то часть ее сознания была закрыта на мощный амбарный замок. Отец снял ей блоки в самый разгар войны между вампирами и Орденом, как только узнал, что Глава Ордена планирует ввести в игру Лазаря, орденского ткущего, а Ветрова практически в нерабочем состоянии из-за навешанных запретов. Отец всегда говорил, что надо обязательно иметь запасной вариант,
Злые языки могут наговорить много на тему — отнял у родителей, чтобы использовать для своих нужд, но Катерина точно знала, что отец искренне любил ее.
И именно поэтому, когда в послевоенной суматохе он позабыл заново заблокировать женщину, она не стала напоминать ему.
Потому что всегда должен быть запасной вариант.
– Я не могу вернуть тебе человечность, это не в моих силах!
– отрицала Катя. Не для такого запасного случая она оставила свой талант незаблокированным.
– Ты такая же, как и твоя сестра!
– парировала ей вампирка, - Ты тоже можешь изменить вероятности настоящего!
– Невозможно сделать тебя снова смертной, понимаешь!
– вскричала женщина, - Этого сделать невозможно! Я не могу щелчком пальцев настолько серьезно изменить твою судьбу!
– А значит, если не так серьезно, то можешь?
– подхватил Мишка.
– Я не…, - Катерина пыталась протестовать, но осеклась. Она ведь сама только что это подтвердила.
– Катя, - Мила сменила тон с напирающего на умоляющий. Упала перед женщиной на колени, безнадежно пачкая свои брюки в грязи, взяла руки женщины в свои, - Кать, пойми. Я не хочу быть вампиром. Не хочу. Это не мое, не моя жизнь!
– девушка чуть всхлипнула, - Ты не знаешь, насколько это паршиво - приходить к незнакомым людям, вспарывать зубами их вену и высасывать кровь. Я каждый раз боюсь, что убью кого-нибудь, что не сдержусь и выпью больше, чем нужно. И каждый раз я вижу их страх и ужас, и я знаю, что они ненавидят меня, понимаешь?
Катя жалостливо смотрела на вампирку, пока та ей выкладывала все свои чувства. Она догадывалась, насколько тяжело приходится Миле в жестоком мире кровососов.
– Я не могу так больше жить, понимаешь, просто не могу!
– по щекам Милы ползли слезы, размазывая косметику, - Это отвратительно! Они все, - девушка кивнула головой в сторону жилых домов, - заранее меня готовы убить. Просто за то, кем я являюсь. И им не объяснишь, что я тоже боюсь их убить! Что мне самой плохо, когда я причиняю боль! Я не могу так больше!
– Мил, - Мишка сочувственно сжал ей плечо, - Ты бы встала! Брюки же пачкаешь!
Девушка отдернулась от него, не сводя глаз с Катерины.
– Вот и ты тоже сегодня! Ты за дочек своих испугалась, да? А у меня даже детей никогда не будет, понимаешь? Ни детей, ни семьи!
– Мила уже откровенно рыдала.
Женщина сочувственно кивала головой, но последние слова девушки своим горем сдавили ей сердце, Катя чуть сама не заплакала от пронзительности рассказанного.
– Я смотрела на твоих близняшек и … У меня никогда таких не будет! Я никогда не стану матерью!
Мила выпустила руки Катерины из своих ладоней и полезла в карман жилета за платком. Высморкалась, вытерла слезы, потихоньку успокаиваясь.
– Мне очень нужна твоя помощь, Катюш! Очень!
Женщина перевела взгляд на Михаила, тот лишь молча сжимал плечо подруги, высказывая ей таким образом свою поддержку. Он ответил Кате тяжелым взглядом и спросил:
– Хоть что-то можно сделать?
Женщина решительно ответила:
– Миш, я никогда не делала этого.
– Кать, хоть как-нибудь!