Ткущая. Обманутые секунды
Шрифт:
– Мне не о чем с тобой разговаривать, ты разыскиваешься за нападение на инициала понтифика. И будь благодарен, что я еще не сообщил куда надо, что ты у меня в квартире.
Гюнтер удивленно поднял брови:
– Правда? И ты действительно готов к тому, что приехав по твоему вызову, служба безопасности увидит тут молоденького вампира?
– парень иронично поднял бровь, издеваясь над другом.
Елиазар набычился и зло проговорил:
– Понтифик разрешил открытое обращение.
– Разумеется, разрешил, -
Мужчина в ярости сжал зубы. Но Гюнтер был прав - девушка действительно была обращена до официального открытия обращения.
И что с ней сделают, если узнают об этом, Елиазар знал не понаслышке.
Он замолчал, пытаясь найти выход, но ничего придумать не мог.
Гюнтер театрально поднял руки в жесте “сдаюсь”.
– Я просто хочу поговорить. И ничего больше. Клянусь, об Алисе никто не узнает, если ты меня выслушаешь.
Елиазар недолго думал, верить парню или нет. Выбора по любому у него не было. Он коротко кивнул тому в сторону кухни, приказал девушке сидеть в комнате и не выходить, пока не позовет, и направился вслед за другом. Скорее всего, бывшим.
Гюнтер вальяжно развалился на стуле у обеденного стола, Елиазар встал у окна, сложив руки на груди. Пристально рассматривая в стекле парня, он пытался найти в нем какие-то отличия от того веселого и порой бесшабашного вампира, которого он знал до недавних пор. Друга мужчина не видел с зимы, с того злосчастного Совета высших, когда наставник Гюнтера вывел семью из клана. Затем было молчание в течение нескольких месяцев и потом - то жуткое происшествие с Ветровой. Что заставило Гюнтера совершить подобное преступление, Елиазар не знал и долгое время не мог поверить, что это именно его рук дело.
Но парня до сих пор разыскивают за совершенное им преступление, а появившись тут, он открыто подставил Елиазара перед клановой службой безопасности.
Кстати…
– Как ты приехал?
– он повернулся к вампиру лицом.
– Как и все, - мило улыбнулся Гюнтер, демонстрируя полную доброжелательность, - На самолете. Это, знаешь ли, самый быстрый путь из Европы.
– И легко прошел таможню?
– недоверчиво поднял бровь Елиазар.
– В составе дипломатической миссии европейского клана - абсолютно без проблем.
Тогда все понятно. Все члены дипмиссий других кланов неприкасаемы, и будут такими до тех пор, пока действует их статус.
– Но твоя фамилия в списке не могла не насторожить проверяющих.
Гюнтер широко улыбнулся и развел руками.
– Друг мой, я приношу свои соболезнования из-за гибели одного очень педантичного и ответственного вампира. Скорблю вместе с кланом!
Елиазар коротко выругался. Еще и этого не хватало!
– Но убивал его не я!
– Гюнтер предупредил следующий вопрос друга, - Не знаю кто, мне об этом
Мужчина отвернулся к окну и оперся о подоконник руками. Было ясно, что парень паясничал и иронизировал, чувствуя за своей спиной уверенную поддержку Александроса. И если тот принял под свое крыло разыскиваемого преступника, значит у европейца есть серьезнейшее оправдание для такого поступка.
– Что ты хочешь от меня?
– он смотрел на парня через стекло и почему-то именно сейчас увидел морщины от усталости на его лице и горькую усмешку, залегшую в уголках рта. Словно Гюнтер смеялся над самим собой.
Ему тоже пришлось несладко, понял Елиазар и чуть смягчился.
– Есть два дела. Первое - я точно знаю, что у Ветровой был близнец. И что-то мне подсказывает, что ты знаешь побольше моего об этом. И второе…
– Близнец нужен Александросу, да?
– перебил его вампир.
– Да, - тот даже не стал скрывать истинную причину.
– И почему я должен тебе рассказывать об этом?
– Ну, - Гюнтер задумался, - Быть может, потому что ты мне обязан? Ведь ты подставил меня тогда, когда просил присмотреть за Ветровой! Предупреди ты меня сразу, что она может менять судьбы, я вряд ли согласился бы помочь тебе!
– И теперь ты предлагаешь мне передать секретные сведения о ткущей в чужой клан?
Гюнтер весело рассмеялся:
– Ну, вот видишь, половина дела уже сделана! Ты только что подтвердил, что существует еще одна ткущая и это сестра Лины!
Елиазар слабо улыбнулся, подхватывая его веселье.
– Но я тебе не сказал, где она!
…
Медея ушла, когда Лина более-менее успокоилась. И перед девушкой встала новая задача - как поступить.
Надо ли признаваться Марку в том, что его чувства ненастоящие?
Или оставить все, как есть?
Медея права - если признаться, то это будет честно. Но что будет после признания? Понравится ли Марку… хотя, бред, конечно, такое предполагать. Разумеется, ему не понравится. Точнее - он будет в ярости. В бешенстве.
Он, высший вампир, древний, один из сильнейших в мире, вдруг влюбляется без памяти в обычную смертную. Насильно влюбляется, принудительно. Его, словно бычка на заклание, привели и уложили в постель, заставили испытывать нежные чувства, быть заботливым и ласковым.
Марк возненавидит Лину всей душой.
Возненавидит ту, что подчинила его своей воле, своему желанию.
Готова ли девушка к такой ненависти?
Но с другой стороны - если не сказать, тогда понтифик и не узнает. А кто ему расскажет? Телепат Пауля? Медея?
Они навсегда скрыты в поселке механиков.
Да и зачем им это делать?
Остается только Лина.
А она очень не хочет, чтобы понтифик разлюбил ее. Девушка прекрасно помнила злость Марка на ее ложь, а ведь теперь ситуация намного серьезней.