Тлеющие под пеплом

Хакари Орико

С небес до земли пролегла тропа, сияя в тусклом молочном тумане, а у ее подножия стоял человек. Он ослеплял. Этот мужчина спустился с неба? Это было первое, о чем подумала Коори, не мигая, не сводя взора с удивительного незнакомца, как бы это ни было больно. Тропа переливалась сотней звезд, но самой яркой была та, что мужчина держал в ладони. Лучи рассеяли ураган, за которым скрывалась Ледяная дева, и ее бледное лицо исказилось гневом.

– Это мой мир! Убирайся! – тряслась от негодования богиня, и даже белые волосы дрожали, как велика была была ее ярость. – Люди принадлежат мне, а ты ищи себе другие игрушки!

Ничуть не

меняясь в лице, не открывая намерений в бесстрастных черных глазах, мужчина устремил руку к Ледяной деве. Свет собрался в один широкий луч и ударил богиню в сердце, снова рассыпался, но уже за ее спиной. Истошный вопль огласил округу. Поверженная Ледяная дева исчезла, а с ее уходом растаяли тучи, и вновь взвились костры.

– Кто ты? – пролепетала Коори, медленно поднимаясь. Мужчина повернулся, слегка качнув головой, отчего чуть-чуть не доходящие до плеч черные волосы колыхнулись, и в них мелькнули посеребренные пряди.

– Гэссин мое имя, – мягким и успокаивающим голосом сказал он. – Луна, что со скорбью смотрит на ваши муки. Желаешь ли ты стать матерью бога, основательницей рода истинных земных повелителей? – Завороженная Коори кивнула и прошептала слабое «да». – Откажись от поклонения Ледяной деве и приведи своего сына.

– Откажусь, – повторила Коори.

Она не могла не подчиниться этому высшему созданию, чей голос обволакивал пуховой периной, чей глубокий взгляд затягивал в силки, и который спас ее народ. Она вывела перепуганного старшего сына, и пятилетний мальчик в непонимании округлил глаза, смотря то на мужчину, то на мать. Волосы Гэссина взвились подобно змеям, будто зажили своей жизнью, мгновенно отрастая, и опутывая запястья, сдавливая горло и колени ребенка. Мальчик вскрикнул, дернулся, ища защиты у матери, но та лишь наблюдала за происходящим. Коори самой показалось, что она сошла с ума. Почему она не пытается спасти сына?

Его кости с хрустом сломались, и, охнув, женщина осела в снег. Успев попрощаться с семьей во время буйства стихии, сейчас Коори не чувствовала ничего: ни сожаления, ни вины, ни отчаяния, ни боли. Ребенок лежал рядом. Может, теперь Гэссин позовет ее с собой в новые земли, где они вместе будут прародителями божественного народа? Он был так прекрасен в своей неподвижности, неземном могуществе, равнодушии, окруженный ореолом звездного сияния! Она отреклась бы от богов и людей ради жизни подле него. Коори ощутила, как кровь приливает к лицу от запретных мыслей.

– Отныне в нем моя душа, – ровным тоном заговорил Гэссин. – Стереги ее. – Он снял висевшую на шее шляпу, сплетенную из желтой соломы, и передал Коори со словами: – Пусть тот, в ком мой дух, всегда носит эту шляпу и снимает лишь в новолуние, а нарушив условие, навлечет кару на свой народ. Я вернусь, когда настанет черед для нового дара, и вручу наследнику свой меч, – Гэссин опустил взгляд на горящую сферу в своей руке, – с которым придет власть над миром.

Через мгновение Гэссин растаял в сверкающем потоке света.

***

– Вот такая легенда, – завершил рассказ Ватару. – Карэха-но Ё истинный правитель, а вовсе не тот, кто сидит в столице и величает себя императором. В нашем старейшине заключен дух Лунного бога.

«Решили так из-за шляпы, что ли?» – собирался иронично предположил Рё, но промолчал. Темный народ средневековья верил в сказки, в императора – наместника бога на земле, и не им, выходцам из двадцать первого века, рушить чужие устои.

–

А меч, тот самый, божественный, у вашего старейшины есть? – с невольной долей скептицизма поинтересовался Рё. Юный воин задумался или засомневался. Пожалуй, не стоило так дотошно его расспрашивать.

Рё посмотрел в небо, где алая, словно нарочно закрашенная краской, заря мало помалу затягивалась клубами дыма. Запах горелого леса почти добрался до деревни, откуда с утра пораньше вышли путники. Они планировали уйти еще накануне, но поскольку расстояние до храма Касаммон было слишком большим, темнота несомненно накрыла бы их в лесу. Ночь в незнакомом месте, кишащем демоническими созданиями или голодными зверями – это было бы их последнее странствие.

Мицуя так и не признался, что напугало его и заставило прятаться за ширмой в доме шамана, но умолял не оставлять его на ночь одного. Рё ничуть не раскаялся, что поддался на уговоры, поскольку до восхода солнца проспал как убитый, пока друг при свете тусклого фонаря читал и скрупулезно изучал древние свитки. К тому же в жилище лекаря нашлась замечательная вещица – широкий шарф из серого шелка, мягкий и плотный, но в то же время нисколько не затрудняющий дыхание. Теперь, когда Рё натянул шарф до самых глаз, закрыв пол-лица, дым, тянущийся со стороны леса, почти не досаждал.

– Говорят, что есть, – ответил наконец Ватару. – Своими глазами его, конечно, мало кто видел, ведь старейшина бережет оружие как зеницу ока. Это связь нашего господина с Лунным богом, источник могущества, пристанище его души. К тому же этим мечом первогосударь нанес поражение девятихвостому змею, который наводил ужас не только на Ямато, но и на остальные земли. И разве кто-то кроме правителя достоин быть хозяином реликвии?

– А кто-то оспаривал владение мечом? Столичный лже-император?

– Нет, прежний настоятель храма Касаммон. Он не только присвоил себе дар Гэссина, но и, дабы запутать истинного правителя, создал тысячу таких же мечей. Не будь Карэха-но Ё настоящим наследником небес, ему ни за что бы не удалось раскрыть обман. Кстати, – робко добавил Ватару, – ваши сабли, учитель, находились среди той тысячи. Я в этом убедился окончательно, когда вы сумели ранить толстую шкуру неуязвимого доселе дракона. Простите, что раньше сомневался.

– Да ладно, чего уж там, – рассеянно отозвался Рё, еще не понимая, как реагировать на то, что в одно мгновение оказался причастным к легенде. Он коснулся ладонями рукоятей, которые снова были теплыми, будто живыми, со своей душой и энергией. Интересно, чего можно достичь при помощи сверхъестественного оружия? Можно ли сделать мир безопасным и совершенным? Что будет, когда Рё вернется домой, и посетит ли та же мысль оставшегося тут охотника? А останется ли тут хоть что-то? Может, всё – мир и люди – просто исчезнет, как остатки сна?

– Мы не кажемся тебе странными? – задумчиво спросил Рё. – Что-нибудь поменялось со вчерашнего дня, когда я очнулся в поле? Например, это? – тряхнул он волосами, для удобства собранными в маленький хвост на затылке. Даже в современности темно-синий оттенок мог вызвать недоумение, а тут всё-таки непросвещенная древность!

– Нет. Вы всегда оставались собой, тем, что сейчас. И к цвету волос я давно привык, – неловко улыбнулся Ватару, – даже когда вы были белым, будто поседевшим, я не слишком удивлялся. И малиновым, и зеленым… – он загибал пальцы, считая, сколько раз учитель перекрашивался.