Тлеющий
Шрифт:
В этом смысле хорошо, что Харпер инстинктивно его не вызвала. Но материнский инстинкт не заботила логика… он хотел смерти бестелесного. И тёмная сущность внутри Харпер жаждала того же самого. Понимая, что переживания не помогут очистить голову или успокоить нервы, она сосредоточилась на намыливании волос шампунем. Позволила себе насладиться прикосновением пальцев к коже головы и ванильным запахом мыла. Каждый раз, когда мысли возвращались к бестелесному, она хлопала воображаемой дверью перед ними. Меньше всего ей хотелось, чтобы Ашер проснулся и, коснувшись её разума, ощутил только гнев.
Когда она закончила принимать душ, вытерлась
Харпер закрыла глаза, когда он начал покусывать и лизать шею. Даже сквозь одежду она чувствовала тепло его тела, окутавшее её.
— Брось полотенце, — прошептал он, опаляя горячим дыханием кожу.
— Нокс, моя голова сейчас забита совсем другим и…
Он сильно прикусил изгиб её шеи. Движение было собственническим и доминирующим.
— Никогда не скрывай от меня то, что мне принадлежит. — Он лизнул место укуса. — Теперь брось чёртово полотенце.
Тихая команда заставила Харпер сглотнуть. Властная натура Нокса не игра; он не играл роли. Нет, эта самоуверенность была его частью. Контроль — его суть. И будь она проклята, если тело не отвечало ему каждый раз, гудя от возбуждения. Сексуальная энергия искрилась в воздухе. И когда она почувствовала его внимание, остальной мир исчез. Её разум отгородился от всех проблем, оставив только потребность ощутить Нокса внутри себя. И он знал это. Знал, что в этом отвлечении они оба нуждались.
Прочистив внезапно пересохшее горло, Харпер позволила полотенцу упасть к ногам.
— Лучше, — сказал он, проводя пальцами по её мокрым волосам. — Теперь не двигайся.
Она вновь закрыла глаза, когда он лизнул её спину, собирая капельки воды. Мурашки пробежали по коже. Она вздрогнула, когда его зубы впились в одну из ягодиц и оставили след.
— Ой.
— Просто обновляю одну из своих меток, — сказал Нокс без извинений. — Ты же знаешь, мне не нравится, когда они пропадают.
Он оттолкнул полотенце и встал. Быстро сбросил одежду, все это время, с наслаждением, смотря на свою пару. Обнажённую. Влажную. Ожидающую указаний. Он знал, что у неё голова кружится от новой информации. Его собственная в таком же состоянии. Прямо сейчас Нокс хотел ощутить, как Харпер кончает. Нуждался в утешении и покое, которые только она могла подарить. Прижавшись к её спине, Нокс намотал на кулак её волосы и дёрнул голову в сторону, чтобы заговорить на ухо.
— Сказать, что я с тобой сделаю? Я собираюсь настолько сильно возбудить тебя, что ты не выдержишь. Затем трахну так, как этого хочет мой демон. Да, я возьму тебя прямо у стены, Харпер. Жёстко. Грубо. Именно там, как мы оба хотим. — Он прикусил мочку её уха. — Повернись.
Покраснев, Харпер медленно повернулась. Её желудок скрутило от дикого голода и сильного собственнического чувства, которые отразились на его лице. Она знала этот взгляд, означающий, что скоро будет беспощадно трахаться, до боли.
— Нокс, мы…
Он схватил её подбородок и погрузил язык в рот. И мир исчез. Все мысли сосредоточились на Ноксе.
Впившись ногтями ему в спину, она растворилась в поцелуе, пока их языки танцевали, облизывая, ударяя и скользя. Приятные ощущения пронеслись по телу, вызывая головокружение.
Немного отчаявшись, Харпер обняла его сильнее и попыталась взять на себя инициативу в поцелуе. Не сработало. Его рука обхватила её горло и сжала… наказание и напоминание о том, кто контролирует ситуацию. Зарычав, Нокс прижал Харпер к стене, наслаждаясь тем, как быстро вылетел весь воздух из её лёгких. Он прижал её запястья к бокам, чтобы ладони касались стены.
— Пока не трогай меня. — Сапфировый оттенок её радужек закрутился, потемнел и стал угольно-серого цвета, в глазах горело желание. От этого зрелища его яйца сжались. — Прекрасно, — пробормотал он. Нокс навалился на неё всем весом, заставляя чувствовать стеснённой и сдавленной, зная, что Харпер это нравится. Зная, что ей даже необходимо ощутить доминирование над собой, несмотря на непокорную натуру.
Он просунул колено между её ног и раздвинул их.
— Держи свои ладони на стене, Харпер. — Нокс медленно провёл пальцем вниз по её шее, между грудей, вдоль живота и оказался на внутренней стороне бедра. Харпер разочарованно захныкала. — В чем дело, детка?
— Может, мы опустим момент, где ты «настолько сильно возбудишь меня, что я не выдержу», и сразу перейдём к делу?
Их взгляды встретились, и в них пылало одинаковое по силе желание.
— Нет.
Да, она знала, что он так скажет. Харпер наблюдала, как он продолжал водить пальцами и языком. Она никогда не привыкнет к его взгляду, словно он смотрел на редкий, драгоценный артефакт. Каким бы грубым и резким он ни был, она всегда чувствовала его обожание.
Глядя на маленькие укусы на её теле, Нокс ощутил чистое мужское удовлетворение. Никогда ни он, ни его демон не стремились полностью обладать партнёром — чёрт, вообще кем-то другим — пока Харпер не вошла в его офис и не перевернула его жизнь с ног на голову. Нокс впился в её грудь зубами, обновляя исчезающую отметину. Честно говоря, он был непреклонен, как и его демон, когда дело касалось оставления меток обладания на теле Харпер. Нокс знал каждую линию, каждый изгиб, каждую впадинку, каждое чувствительное место. Знал, как довести её до лихорадочного состояния. И именно это продолжал делать. Он наслаждался каждым вздохом, стоном и криком, безжалостно играя с её телом, облизывая метку в виде ожерелья на шее, дёргая за колечко на соске, проводя языком по метке на груди, прикусывая соски и втягивая в рот как можно больше кремовой плоти. Все это время он тёрся членом об её клитор, мучая тем, что Харпер не могла заполучить.
— Сильнее увлажниться я уже не смогу! — выкрикнула она, её соски напряглись от всепоглощающего внимания, которым Нокс их обсыпал. Клитор и лоно пульсировали, желая того же. Но Нокс вёл себя как придурок.
— Неужели?
Харпер ахнула, когда ледяные пальцы скользнули по опухшим складкам лона. Его ментальные пальцы — хоть и ощущались холодными — излучали чистый жар и обнажали каждое нервное окончание, что ей хотелось рыдать.
— Не веришь мне? Убедись сам.
Изогнув губы, Нокс запустил внутрь палец и чуть не застонал, когда внутренние стенки, скользкие и адски горячие, туго его сжали.