Тьма близко
Шрифт:
– Это была очень злая шутка!
– Нет, злая здесь я. Надевай это!
Элис швырнула на колени оруженосцу ворох тренировочных доспехов и вышла в коридор. Килгрик собирался долго. По мнению Элис, за это время можно было облачить в доспехи целое войско… наконец он показался на пороге:
– А как это нужно крепить? Я запутался, слишком много тесемок.
Элис сердито затянула нужные ремешки, всучила Килгрику деревянный меч и потащила в подвал. Тот по пути шмыгал носом, зевал и все выспрашивал, куда его ведут. Они миновали помещение с разделочными столами Бейеля, дальше был еще один зал, пустой.
– Сегодня я объясню
– Как, разве мы сначала не позавтракаем?
Элис показала ему простую стойку, а затем наглядно объяснила, почему тренироваться следует на пустой желудок. Впрочем, Килгрик и на пустой желудок двигался слишком медленно.
Пламя масляных ламп дрожало, тени метались по стенам, Килгрик тщетно пытался убежать от легкой на ногу наставницы… удары деревянного оружия сыпались на него, кажется, с трех или четырех сторон одновременно, он вопил, что нуждается в передышке, Элис покрикивала, чтобы двигался живее… и ее настроение медленно-медленно улучшалось. Такое утро напоминало ей собственное детство в замке Феремонт. Чудесное времечко! Килгрик тоже должен понять, как это здорово – начинать утро с урока фехтования. Если это понимание нужно в него вколачивать – что ж, Охотница готова!
Правда, когда явился мэтр Бейель, юный оруженосец был еще далек от понимания – он, забившись в угол, размахивал оружием из последних сил. А меч Элис раз за разом тыкал его в бока и живот – наставница демонстрировала колющий удар.
– Госпожа Алисия! – позвал с порога старый ученый. – За вами пришли! Зовут во дворец! Я сказал, что вы не спали после ночного дозора, но…
– Иду! – крикнула Элис, с сожалением отступая от натужно пыхтящего ученика. – Сейчас! А ты, Килгрик, запомни: если не будешь стараться, мы перейдем к рубящим ударам. Разницу почувствуешь сразу!
За Охотницей явился солдат – один из стражников Гринта. Зачем и кому она понадобилась, служака и сам не знал, его прислал начальник стражи – вот и все, что он мог сказать. Воин скептически оглядел набитый ватой тренировочный костюм Элис и повторил: господин Гринт приглашает госпожу Охотницу.
– Я только переоденусь, – буркнула Элис, – и потороплю оруженосца. Ему сегодня клятву приносить…
Потом поразмыслила и добавила:
– …если не передумает.
Вскоре они с Килгриком шагали следом за провожатым через замковый двор к королевским палатам. Все встречные останавливались и с удивлением глядели вслед Килгрику – тот заметно прихрамывал и, хотя голову держал низко опущенной, свежий синяк был слишком заметен.
Солдат провел их к тронному залу. Когда они вошли, глашатай не стал объявлять имен, что уже было странно. Потом Элис поняла – Ангольда нет на троне. Придворные, собравшись кучками, шушукались, тревожно поглядывая по сторонам. Из подслушанных обрывков разговоров Элис поняла, что король болен. Знатные царедворцы собрались на утренний прием и теперь не знали, как поступить – ждать здесь или расходиться.
Стражник, пригласивший Элис во дворец, передал их рыцарю, охранявшему вход во внутренние покои, и ушел. Пришлось ждать, пока позовут Гринта. Начальник стражи хмуро оглядел пестрое сборище и объявил:
– Благородные господа, сегодня его величество не выйдет. Если у кого-то есть важное дело,
Гринт немного подождал, желающих не нашлось. Тогда он обернулся к Элис.
– Госпожа Охотница, идемте со мной.
– Ох, и слухи пойдут по Аднору… – заметила Элис. – Король болен, и в его покои зовут Охотницу. Готова спорить, уже сегодня по всему дворцу будут судачить о твари Тьмы, ранившей его величество.
Тут из толпы вельмож выступил рослый сеньор и обратился к Гринту:
– Прошу прощения, что не решился сразу. Я хотел обратиться к его величеству, но если к нему не допускают, то хотя бы принц Гильмерт – я желаю говорить с ним!
Элис припомнила, этого господина она уже знает! Хозяин замка, возле которого двор ночевал в дороге на свадьбу. Это же его сын сделался пажом Валентина!
– Ступайте со мной, – кивнул начальник стражи. – Принц примет вас немедленно.
Пока шагали по внутренним покоям, Элис искоса разглядывала сеньора, желающего говорить с принцем. Высокий грузный мужчина с грубым лицом. Пропавший паж похож на отца, сходство заметное. И этот господин наверняка такая же дубина в шелках, как и сынок. Идя вслед за Гринтом, они миновали два караула. Вход охраняли немолодые рыцари, герои войн и турниров, на протяжении многих лет сопровождавшие Ангольда – личная охрана короля. Наконец Гринт остановился перед дверью и постучал:
– Ваша светлость?
– Входи, Гринт.
Принц Гильмерт сидел за столом, заваленном свитками. Он поднялся навстречу гостям и кивнул, приветствуя:
– Госпожа Алисия… Господин Мовер из Мовера…
Надо же, подумала Элис, какое богатое воображение у этого господина Мовера – родовое имя совпадает с названием замка. Наверное, чтобы не забыть, как тебя зовут. Интересно, сына зовут так же?
– Ваша светлость, принц Гильмерт, – тут же перешел к делу гость, – мой сын так и не вернулся! Я желаю узнать, что с ним! Мне плетут небылицы, толкуют, будто он участвовал в каком-то темном деле, потом сбежал… это невозможно! Я воспитал хорошего мальчика!
Элис поняла, что этот сеньор слишком долго сдерживал гнев и раздражение, теперь они прорвались наружу.
– Мой добрый господин Мовер!
Принц выбрался из-за стола, подошел к здоровенному жалобщику и взял его за руку. Гильмерту не хватало отцовской солидности и внушительности. Тощий и сутулый, он не производил такого впечатления, как король Ангольд, но господин Мовер перестал кричать.
– Мой добрый господин Мовер, – повторил принц, – ваш сын действительно попал в скверную историю. Он оказался слишком доверчивым, вот в чем дело! В преступлении, совершенном в замке Фиоро, он скорее жертва, и мы прилагаем все усилия, чтобы его найти.
– Говорят, он преступник, и потому сбежал, – буркнул Мовер.
– Да, он невольно способствовал неблаговидному деянию, – кивнул Гильмерт, не выпуская руки гостя. – Однако для расследования он гораздо более важен как свидетель. Боюсь, вам не суждено увидеть вашего мальчика живым. Простите мне эти слова, но горькую правду лучше услышать как можно раньше. Мой добрый господин Мовер, поверьте, я разделяю ваше горе и ваше возмущение. Те преступники, что втравили юного Гафрида в свои делишки, наверняка позаботились о том, чтобы замести следы – не в их интересах позволить нам заполучить такого важного свидетеля, как ваш сын.