Тьма близко
Шрифт:
Одного имагора она свалила, разрубив ему череп, второго полоснула по ребрам обратным движением клинка – тварь покатилась в траве, вертясь и суча лапами. Третий прыгнул на Элис, она встретила его прямым колющим ударом. Рядом бился и плясал оставленный ею жеребец, твари прыгали на его бока, щелкали зубами… Элис бросилась к ним, рубила и колола, и от каждого удара падала тварь. Потом конь рухнул на бок, и Охотница едва успела отпрыгнуть в сторону. На нее тяжелой рысью несся здоровенный медор, гораздо крупнее, чем тот, которого прикончили во дворце.
Элис отскочила с его пути, тварь издала короткий кашляющий звук и попыталась остановиться, тяжелые тупые когти на ее лапах глубоко взрыли землю. Элис подскочила к нему сбоку и всадила клинок под броню, налегла
Охотница оглянулась – позади нее всадники скакали среди беснующихся тварей. Медор ударил рогом лошадь в бок и свалил вместе с всадником, имагоры подпрыгивали, пытались вцепиться в ноги воинов, зубы царапали сталь кольчуг. Несколько человек уже были на земле, их лошади бились в агонии, терзаемые имагорами… С неба, хрипло каркая, свалилась гарпия и сбила еще одного аднорца… Элис бросилась к воинам, но она была одна, а тварей – десятки.
Она отыскала в свалке Килгрика, свалила имагора, преследующего мальчишку. Крикнув ему: «Скачи вперед и берегись гарпии!» – и бросилась в свалку. Воины рубили и кололи тварей, но сталь была бессильна. Удары в лучшем случае отшвыривали порождения Тьмы, не более того… И вдруг все кончилось – словно потеряв интерес к сражению, твари побрели в стороны, они сделались медлительными и вялыми. Имагоры принялись терзать мертвых лошадей, двое медоров, побрели бок о бок, чешуя их соприкасающихся боков терлась с громким шорохом… Из облаков доносились печальные хриплые крики гарпии, но нападать крылатая бестия не спешила. Элис оглянулась – Гринт с несколькими латниками доскакал к инквизиторам, которые управляли Тьмой, и те разбегались, преследуемые всадниками. В руках бегущих вспыхивали огненные шары, летели в преследователей, сбивали с коней, и всадники падали, окутанные искрами…
Элис поймала чьего-то коня с пустым седлом и вместе с остальными поскакала к Гринту. Отряд снова собрался вокруг командира. Охотница окинула взглядом соратников: безумные глаза, лихорадочный румянец под помятыми забралами…
– Вперед! – снова проревел Гринт.
И остатки отряда помчались за ним на колонну имперской пехоты. Солдаты торопливо перестраивались, обращая копья назад – навстречу несущейся кавалерии. А королевские войска были уже совсем рядом – они атаковали имперскую армию, а Элис слышала долгий протяжный рев: «Адно-о-о-ор!!!» Но перед ней был строй пехоты под имперским знаменем, щетинились наконечники копий, блестели шлемы…
– Аднор!!! – взревел Гринт, да так, что конь под Элис шарахнулся в сторону.
– Аднор! – закричали воины.
Их оставалось около сотни или немного меньше – все еще достаточно много, чтобы натиск оказался сокрушительным. Пехота не закончила перестраиваться, и конная лавина проломила строй копейщиков, проскакала по телам убитых, всадники рассыпались в стороны, чтобы рубить потерявших боевой порядок имперцев. Элис скакала среди конных и пеших, кого-то рубила, что-то кричала… Иногда оглядывалась – Килгрик, бледный, словно обсыпанный мукой, следовал за ней, шарахаясь от любого встречного, живого или мертвого. Пехотинцы не выдержали и бросились врассыпную, бросая тяжелые копья, ставшие бесполезными в близком бою.
Гринт призвал соратников. Перед ними колыхалась масса конного сражения – лучшие воины обеих сторон сошлись в рукопашной. Над шевелящейся живой массой реяли разноцветные знамена, лязг оружия мешался с воплями идущих в бой. Над воинами громоздились грозовые тучи, среди них иногда показывалась гарпия, выписывающая петли на раскинутых крыльях.
Между людьми Гринта и сражением оказался высокий помост,
Вокруг этого помоста выстроились гвардейцы в полированных доспехах. Вражеский полководец обозревал битву с возвышения. Гринт сдержал коня, он орал и размахивал окровавленным мечом, созывая рассыпавшихся по полю всадников. Имперские гвардейцы уже выстраивались неровной линией, чтобы атаковать этот непонятно откуда взявшийся отряд.
На помосте возникла какая-то суета. Блестели доспехи, метались фигуры людей в золоченой одежде, но разглядеть, что там происходит, Элис никак не могла – мешали флаги. Имперские гвардейцы вместо того, чтобы атаковать, стали разворачивать коней. Несколько человек спешились и побежали к помосту. Ветер отнес в сторону золоченое полотнище, и Элис увидела, как с помоста кто-то падает. Другой человек побежал вдоль борта, потом вскинул руки и пропал, свалился.
– Аднор! Вперед! – призвал Гринт, и его люди помчались к помосту, перед которым неуверенно топтались на месте гвардейцы.
Элис поскакала с остальными, гвардейцы наконец решились и ринулись навстречу, началась рубка. Людей у Гринта было больше, но противостояли им отличные воины, лучшие из лучших. Аднорцы рвались к помосту, но за каждый шаг приходилось платить кровью. Перед Элис возник имперский рыцарь с занесенным мечом, она пришпорила коня, но удар врага предназначался не ей – меч имперца обрушился на аднорского латника. Тот закрылся щитом, меч развалил окованный щит и выбил латника из седла. Тут Элис, поравнявшись с гвардейцем, ударила его. Полированные доспехи выдержали удар рунного меча, но рыцарь пошатнулся. Элис пронеслась мимо и, оглянувшись, увидела, что Килгрик, зажмурив глаза, несется следом за ней – прямо на гвардейца. Она натянула поводья, жеребец под ней встал на дыбы и развернулся на задних копытах. Элис с криком ударила снова – на этот раз по шлему. Удар, усиленный инерцией опускающегося коня, к удивлению Охотницы, вышиб имперца из седла. Сброшенный им с коня латник уже успел подняться и бросился к упавшему рыцарю, занося меч… Килгрик поравнялся с Элис, и они вдвоем поскакали к помосту. Наверху, среди развевающихся флагов, творилось что-то невероятное – несколько рыцарей суетились там, размахивая мечами, падали, пытались встать, но с кем они рубятся, Элис не видела.
Подскакал еще один латник, ударил снизу копьем гвардейца, прислонившегося спиной к бортам помоста… тот вздрогнул… а потом его шлем и череп разлетелись от удара секиры, возникшей словно из ниоткуда. Промелькнув в воздухе и нанеся удар, секира снова пропала, а двое подскочивших гвардейцев рассекли мечами пустоту на том месте, откуда она появлялась. Топот, лязг стали… еще один рыцарь рухнул с помоста, отброшенный непонятной силой… Но вот мечи наконец настигли того, кто орудовал на помосте, пустота лопнула и разорвалась, в прорехе показался Мовер из Мовера с секирой в руках. Это он, укрывшись покровом невидимости, пробрался на помост, где находился имперский полководец, и лишил вражескую армию командующего.
Удары мечей разорвали колдовскую кисею, и Мовер, вынырнувший из пустоты, перехватил секиру обеими ручищами, взревел, ринулся на гвардейцев… Из облаков вынырнула гарпия и, издавая резкие хриплые звуки, пронеслась над имперскими флагами…
Элис с Килгриком поскакали вокруг широкого помоста, на котором кипела схватка. Перед ними раскинулось поле битвы – тысячи, тысячи людей и коней. Крик и звон оружия неслись отовсюду, толпа колебалась, шевелилась, как единый организм… и тут гарпия с пронзительным воплем свалилась из лилового месива туч на платформу, где Мовер рубился с гвардией императора. Звон стали на миг стих, потом его сменили вопли ужаса… Элис сама не поняла, как оказалась на лестнице, ведущей на площадку, увенчанную имперскими флагами. Она знала, что должна защищать людей от тварей Тьмы – и побежала защищать.