Тьма на ладони
Шрифт:
– Господи… Да он весь горит!
Голос Охары звучал точно с другой планеты. Меня опять усадили на табурет. Я просидел так довольно долго. Замечательный финал для похода в бар, рассеянно думал я. Наверное, возраст. До сих пор я еще ни разу не простужался настолько, чтобы пальцем не пошевелить. Постепенно очертания предметов вокруг стали резче. Я снова поднялся, но Охара была тут как тут.
– Я провожу вас! С такой температурой вы сами не доберетесь…
– Да уж, так будет лучше, – подал голос Майк. – А то наш дядя вбил себе
– А разве именно таких людей не называют романтиками? – не удержался я.
– Таких людей называют «фонтан, который никак не заткнется», – добавила Нами-тян, выписывая счет. – Хотя, надо признать, у тебя есть одна хорошая черта.
– Это какая же?
– Ну, ты же сам в прошлый раз сказал: каждая каракатица по-своему пятится. Я смотрю, у тебя это жизненный принцип.
– Ты ужасно любезна.
Я махнул им рукой и вышел за дверь. В коридоре подвального этажа было тихо. Я поглядел на часы. Одиннадцать с мелочью. Куда позже, чем я рассчитывал.
– Послушай, – повернулся я к Охаре, – ты, кажется, на Асагая живешь? Поезда еще ходят. Нечего на такси разъезжать, пора экономить. Фонд социальной помощи у нашего профсоюза уже на нуле.
– Спасибо, что предупредили. Только я все равно вас провожу!
– Женщина! Перестань ко мне приставать.
– Ох, да нужны вы мне больно! Довезу и у дома высажу. Оставлять вас одного на улице сейчас просто опасно!
– Я в порядке. Лягу, высплюсь, а утром все пройдет.
– Да вы и до постели не доберетесь!
– Ну тогда на такси поеду. Скажу водителю номер квартиры, а он меня и до дверей донесет, если что… Что поделаешь – придется посорить деньгами в последний раз.
– Вот и хорошо. Я тогда поймаю машину и посажу вас.
– Я протестую! Слишком ужасная картина.
– Вы о чем?
– Молодая девушка грузит в машину шефа-каракатицу. Что люди подумают?
– Да то же, что всегда. Просто вы, как обычно, ни черта не помните. Скорей уж наоборот – это мне надо стыдиться такого начальника.
– Ладно, – вздохнул я. – Делай как хочешь.
Мы поднялись по лестнице. Подъезд «Кагами-билдинга» выходил в переулок. Прохожих почти не было. В какой-то полусотне метров отсюда сверкал неон, и по большим улицам разгуливали толпы людей. А здесь – тишина, как в могиле. Я вгляделся в конец переулка и вспомнил:
– Эй, Охара!
– Что такое?
– Своего шефа-каракатицу тебе осталось терпеть всего пару недель.
Она склонила голову набок и улыбнулась:
– Ага, шеф. Если вы так говорите, значит, что-то задумали. Сейчас какую-нибудь гадость попросите.
– Мозги у тебя что надо. Не зря ты метишь в президенты большой компании. Боюсь, эта сказка вполне может стать былью…
– Да-да, вы мне уже посоветовали наняться в сыскное агентство. Кончайте лицемерить и выкладывайте, что вам нужно.
– Ступай обратно в бар.
– Это еще почему?
– Нипочему. Посиди там хотя
– Да о чем вы? Ничего не понимаю!
Я опять огляделся и посмотрел на нее. Времени почти не оставалось.
– Ступай обратно! – сухо приказал я.
Вздрогнув от моего голоса, она помолчала, потом спросила:
– Только одно объясните.
– Что?
– Почему нельзя звать полицию? Во что вы хотите ввязаться?
– Об этом не спрашивай.
– Тогда я не двинусь с места!
Я отвел глаза.
– Я увольняюсь по собственному желанию, – медленно сказал я. – И не хотел бы закончить карьеру за решеткой.
Охара не отрываясь смотрела на меня еще секунд пять. Потом отвернулась и молча спустилась в бар.
10
Проводив глазами фигурку Охары до самой двери, я вышел на дорогу и огляделся. Метрах в двадцати от меня темнели ограждения с табличкой: «Дорожные работы». Я медленно двинулся туда.
Несколько фигур, вынырнув из темноты, приближались ко мне, сужая кольцо. Первым заговорил тот, кто был дальше всех; приемчик такой старый, что я чуть не расхохотался.
– Господин Хориэ? Давненько не виделись!
Судя по голосу, он был явно моложе меня. Да и манера речи не та, что во времена моей молодости. Все теперь утонченнее. Я бы сказал, даже в его профессии речь прогрессирует с каждой новой эпохой. Вот только душок от таких, как он, с годами не меняется. Даже бляха на груди сияет все так же ярко. Identity, как говорят американцы. Такое не пропьешь.
– А если и так, что дальше?
– А дальше, может, вместе прогуляемся?
– Извините, друзья. Я тут насморк схватил. Как-нибудь в другой раз.
– Если нужны пилюли – у нас их сколько угодно.
– Паленых пилюль не принимаю. А лучшее средство от насморка – здоровый сон. Тебе мама в детстве не рассказывала?
– Что это с тобой, папаша? Приличный салариман, а так грубишь…
Последняя фраза принадлежала кому-то из молодых. Судя по голосу – совсем новичок. Видать, пацана еще не коснулась лингвистическая эволюция. Я оглянулся на него:
– Много ты знаешь о салариманах. Уж им-то потяжелей, чем тебе…
«Хэ?!» – выдохнул парень. И вдруг ухватил меня между ног. Хватка неплохая, но по силе Майку не чета. Я отшвырнул его и бросился к ограждениям ремонтной площадки.
Куски разломанного асфальта. Кучи вырытой земли, вбитые колы, тонкий деревянный настил… Проломив фанеру каблуком, я принялся пинать деревянный кол. Чтобы выдернуть его из земли, мне понадобилось всего несколько секунд. Есть такой особый секрет – как вытаскивать из земли плотно забитые колы. Расшатай на миллиметр – дальше сам пойдет. То, что я вынул, плотно легло в ладонь и сразу напомнило мне школьные годы.