Тьма в её глазах

Ре Ани

— Анна права. Я всегда заканчиваю дела, над которыми работаю. И цена не важна.

— Поехали к Амире, сейчас же, — прошептал он, пытаясь подхватить её на руки.

— Нет.

— Ди, хватит геройствовать.

— Всё, что он сделал, должны засвидетельствовать. Официально. Иначе в этом не было смысла, понимаешь? Лучше помоги мне дойти до машины Норила, хочу задать Тео последний вопрос.

— Какой вопрос? — недовольно скривился Рем.

— Тебя вроде не Тео зовут, а? Идём.

Она сделала пару шагов, пошатнулась, скинула с себя туфли, что надел ей

доктор Кинли, и собиралась пойти дальше босиком.

— Подожди. Сама постоишь недолго?

— Ну точно не убегу, — съязвила Ди. Рем сходил за её ботинками и курткой, помог ей одеться и снова обнял. С ним и правда легче, или только кажется? Он вывел девушку на улицу, она с трудом спустилась со ступеней и замерла, — Отпусти.

— Ди, ты на ногах не стоишь.

— Пусти, сказала, — зло повторила она, Рем поморщился и повиновался. — Сарди, дай мне с ним поболтать.

— Не наговорились ещё? — вздохнул напарник Норила, открывая машину. — Аккуратней там. И без фокусов.

Тео сидел на заднем сидении полицейской машины. Руки прикованы наручниками, на скуле наливается синяк, а во взгляде — безразличие. Словно он дожидался опаздывающих друзей, а не готовился отправиться за решётку.

— Погляди, — усмехнулась Ди, опираясь руками о крышу и заглядывая внутрь. — Я всё ещё могу стоять.

— Рад за тебя, — мужчина бросил на неё пустой взгляд и вновь отвернулся.

— Не ври. Не умеешь ты радоваться за других.

— Зачем ты пришла? Позлорадствовать? Отомстить?

— Хотела бы завернуть что-нибудь столь же поэтичное, как ты, но я никогда не умела приплетать к своим поступкам высокопарные метафоры, — усмехнулась она, уселась рядом с ним, морщась от боли и хватаясь за руку мужчины. — А теперь покажи мне свою мать, Тео.

В холодном взгляде на мгновение мелькнуло что-то… нет, не человеческое, но очень близкое к тому. Ди вздохнула, чувствуя, как он нехотя открывается, вспоминает, и с трудом постаралась удержать первую картинку.

Красивая женщина перед зеркалом. Изящные туфли-лодочки, платье с юбкой-солнцем, тонкая талия, длинная шея, каштановые волосы завиты в аккуратные локоны, губы подкрашены алой помадой. Тео смотрит на неё с восхищением. Это единственный человек на земле, кто имеет для него хоть какое-то значение.

— Мама…

— Иди поиграй, малыш, — отмахивается она и вновь отворачивается.

Мальчик бегает во дворе. Он старше, и давно привык, что матери нет до него дела. Падает, раздирает колено и… чудо. Женщина идёт к нему и садится рядом.

— Больно? Потерпи, скоро пройдёт.

Не так уж и больно, но эта крупица внимания заставляет его повторить падение. На этот раз специально. И да, та же реакция, серые глаза обращены к нему впервые за долгое время. Неужели…

Мальчик растёт. Завладеть её вниманием становится всё сложнее.

— Ты слишком неуклюжий, Тео, сколько можно падать? — недовольно интересуется мать и отворачивается к подруге. А он злится. Ярость кипит внутри, а рядом носится девочка, дочь той женщины, с которой его маме так интересно сейчас общаться, интереснее, чем с ним.

Девочка задевает его, случайно, и мальчик со всей силы пихает её от себя. Та неуклюже валится на землю, рвёт красивое платье и плачет навзрыд — и вот оно, чудо, мать вновь смотрит на него. И не просто смотрит — отводит в сторону и долго говорит. Объясняет, что он поступил неправильно, злится, но он уже тогда не понимает человеческих чувств, не видит разницы между простым общением и попытками его пристыдить. Ему важно лишь то, что мама рядом и смотрит в его глаза.

С каждым случаем хуже. Драки. Разбитые носы. Внимание матери завоевать всё сложнее, каждый следующий поступок жёстче предыдущего, иначе всё зря. Иначе не работает. Он не глуп, и вовремя понимает, что выходит за рамки. Родители мальчика, с которым он в очередной раз подрался, собираются заявить в полицию, и матери чудом удаётся их отговорить. Ему пятнадцать. И это самый сложный год в его жизни. Разум не даёт больше безрассудно ввязываться в драки, но как тогда обратить на себя внимание? Он не помнил, когда последний раз говорил с ней, слонялся по дому, злой, нервный. Взгляд упал на любимую собаку матери… мелкую, вечно тявкающую, надоедливую… зачем она тут?

После смерти собаки внимания хоть отбавляй. Истерики, крики, обвинения. Она наконец-то видит его, и это так здорово, что он улыбается. А мать обещает отвести его к психиатру, но так и не отводит. Даже этой истории хватило лишь на пару недель, и женщина вновь остывает и забывает о нём. Платья, подруги. Мужчины всегда оказывали ей знаки внимания, но что-то меняется. Она приводит одного из них в дом, и для Тео это удар. Внимания нет совсем. Ни грамма. Она счастливо порхает вокруг своего возлюбленного… что это вообще значит? Тео одиноко. Единственный человек, связывающий его с этим миром, окончательно о нём забыл, и из этой пустоты не выбраться.

А дальше… дальше ещё одна сцена. Последняя попытка поговорить с матерью, её безразличная просьба подождать, и он срывается, хватает её, пытаясь удержать, объяснить, что он чувствует, а точнее, чего не может ощутить и понять… она вырывается, ударяется головой, прямо виском, о стол. И больше не встаёт.

Он научился жить. Скрываться. Делать вид, что с ним всё нормально. Иначе как выжить в этом мире? И лишь случайно сбитая собака, умирающая у капота его машины, напомнила ему об этом ощущении… близости? Единственном способе наполнить свою жизнь чем-то живым, что так быстро ускользает, чего он не может себе объяснить…

Ди отстраняется, выпускает его руку из пальцев и встречается с холодным взглядом. Где-то там, внутри, ей мерещится маленький мальчик, который был болен и не знал, что с ним происходит. Слёзы срываются сами собой, она не может их контролировать. Ей больно. Ещё одна судьба, искалеченная самыми близкими людьми, и она как никто понимает, почему у этого мужчины не было шанса стать другим.

— Жалеешь меня? После всего, что я с тобой сделал? — спрашивает он, и в голосе слышатся едва заметные нотки недоумения. Он не привык, что кому-то есть до него дело.