Тьма в его сердце
Шрифт:
На экране телевизора появилось четкое изображение: совет директоров и главный акционер, по совместительству владелец гостинично-ресторанной империи Хэтфилд – Томас Хэтфилд.
Стоило мне поймать взгляд Томаса, сердце в разы ускорилось.
– Селеста, Конрад, рад вас видеть. Не будем терять ни минуты, перейдем сразу к делу, – деловито сказал мужчина. – Селеста, полагаю, это твоя идея?
Я едва заметно дернула бровью, понимая, что конференция уже прошла неудачно.
– Нет, это моя идея, – с вызовом в голосе отозвался Конрад, сложив руки на груди.
–
Мы обговаривали это ранее. Я хотела представить проект, как нашу совместную работу с Конрадом, чтобы сделать это привлекательным для Томаса.
Правление Хэтфилд состояло преимущественно из мужчин, уверенных, что женщина ничего не смыслит в бизнесе. Каждый из совета директоров мог высказаться, внести свою идею или предложение. Однако последнее слово всегда оставалось за Томасом.
Я окинула взглядом грозного мистера Хэтфилда. Ему не мешало бы подстричься. Вообще Томас предпочитал носить прическу покороче. Когда волосы отрастали, были видные его небольшие залысины правее и левее лба. Виски со временем окрасились в стальной цвет и приглаженные гелем для укладки отражали свет из окон.
Томас заботился о своей внешности, он регулярно занимался спортом, любил гольф и в свободное время играл в большой теннис. Он был высоким и подтянутым. Для мужчины его лет выглядел отлично. Еще он любил женщин, но любил их только в своей постели, а не на руководящих должностях в крупных компаниях.
Под столом я сжала руки в кулаки, чувствуя, как раздражение вперемешку с негодованием поднимаются откуда-то из груди, рискуя выплеснуться наружу.
– Ты, – начал Конрад, но тут же поправил себя, – вы считаете, что это имеет значение, мистер Хэтфилд?
О нет, надвигается буря.
– Это наша общая идея, – растеряв весь свой энтузиазм, промямлила я. Мистер Хэтфилд улыбнулся уголком губ, продолжая сосредоточенно взирать на меня с экрана телевизора, так, будто собирался поучать непослушного, глупого ребенка.
Он тянул с ответом, а я этого не любила. Ожидание – самая страшная вещь. Не просто так приговоренным к смерти людям не сообщают дату их конца. Перед смертью они должны помучаться.
– Селеста, ты знаешь, я не люблю, когда меня обманывают, – вздохнул Томас.
Я решила переключить его внимание на другие вещи.
– Да, эм… Проект еще стоит подкорректировать, но основная концепция была изложена мной полностью, там же приблизительный бюджет: затраты и прибыль. Я просчитала риски, преимущества и недостатки. И считаю, что мы готовы выйти на рынок Юго-Восточной Азии.
– Я не думаю, что это стоит того, – покачал головой Томас.
– Но Юго-Восток Азии – новый развивающийся регион, это огромный пласт перспектив и вложений в будущее! Поток туристов с каждым годом увеличивается, предприниматели массово застраивают эту местность, и производства ведущих компаний мира в ближайшие десятилетия сосредоточатся именно в этом регионе. Я смотрю в будущее, и думаю, это определенно стоит
– Да, ты права, но также это бесконечные политические, религиозные и этнические конфликты. Мы охватили некоторые районы Азии: север был выгодным решением, но дальше, – Томас покачал головой, – боюсь, мы еще не готовы к этому. Да и такой сложный проект не по плечам молодой и неопытной девушке вроде тебя.
– Да можешь ты хоть раз отбросить свои предрассудки, и позволить ей заняться этим проектом? – Раздался яростный голос Конрада.
Я вздрогнула и сжала зубы.
– Ты уже делал так! Она еще студенткой засыпала тебя идеями, их исполнение ты поручал другим людям! И, как правило, они не носят юбку и имеют яйца между ног, что по определению делает их лучшими специалистами, чем Джоанна! Не так ли, Томас? – Конрад громко стукнул кулаком по столу, и я отвела взгляд от экрана телевизора.
Глаза слезились, но я старалась сдерживать это, чтобы не показывать всем, какая я слабая маленькая девочка, не способная самостоятельно плавать в океане, среди акул большого бизнеса.
– Ты, гребанный сексист, ты знаешь это? – Брат вскочил из-за стола, стул позади него опрокинулся.
– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, помни, благодаря кому ты занял это место! – Мистер Хэтфилд встал, и оперся руками о столешницу, пронизывая уничижительным взглядом камеру.
Остальные члены конференции застыли, неловко переглядываясь между собой. В этих костюмах и с толстыми брюшками они были похожи на пингвинов, стоящих на льдине, и не способных решиться прыгнуть в ледяную воду. Они всегда слепо следовали решениям Томаса Хэтфилда, и если среди них и имелся человек других взглядов, то он предпочел бы промолчать и держаться как можно дальше от ледяной воды.
– Ты будешь уважать меня, – прогремел голос из динамиков, – хочется тебе этого или нет.
– Уважают тех, кого есть за что уважать, а ты упал в моих глазах много лет назад.
– Все, что ты имеешь, дал тебе я! И я могу это отнять в любой момент!
Я невесело усмехнулась: все, что он дал Конраду – буквально было на пределе его возможностей, а что Томас дал мне? – Ничего.
– Хватит! – выкрикнула я. – Орете друг на друга как два барана.
Сын весь в отца.
– Твое решение окончательно? – строго спросила я. Внутри все еще теплилась надежда, что Томас передумает и позволит мне заняться проектом.
Мистер Хэтфилд, покачал головой, проявляя свое недовольство.
– Это окончательное решение, Селеста, – закончил он твердым голосом, отрезая все дальнейшие возможности для дискуссии.
***
– Урод, – прошипел Конрад, вырывая меня из глубокого мыслительного процесса. Он рухнул на стул, покачал головой и запустил руку в волосы, отходя от ссоры с отцом.
Меня переполняли гнев и ярость. Конрад все испортил.
– Не называй его так! Ты, – я не могла подобрать слов, и, сделав глубокий вдох, сжала руку в кулак и ударила брата в плечо.