Тьма ваших душ
Шрифт:
Он протянул ей лапу, но крылатая отступила на шаг назад и расправила дрожащие крылья.
— Я ничего не буду делать для тебя! — Анепут подпрыгивала в истерике и орала на нава, золотые глазки блестели от слёз. — Вы убили меня, я мёртвая! Как они все!
Резко развернувшись, самочка отчаянно бросилась в переплетение меняющихся улиц, мимо равнодушно оглядывающихся на неё слабых навов. Кьлеменетот так и не смог вернуть своей морде спокойное выражение, на ней надолго застыло удивление:
— А я считал, что существа из реальности предпочитают правду лжи…
Но Анепут не хотела принимать эту правду. Оставив нава, она металась по ужасному городу, бросалась из одного места в другое, и в страхе кидаясь от
Не было видно солнца, тем не менее жарило и светило ярче, чем в самую хорошую погоду в Нашаре. Одинокая гора не отбрасывала тень, зато проломы щелей и пещер в ней выделялись в скалах контрастным чёрным. На земле среди трав тоже встречались узкие норы, похожие на теневые кляксы, из которых расползались разноцветные змеи, переплетаясь друг с другом и скрываясь обратно во тьме. Анепут обрадовалась своему решению взлететь — встречаться с наверняка опасными существами не хотелось.
— Возможно, ты удивляешься, почему навь столь похожа на твой мир, явь, — Кьлеменетот возник в воздухе около Анепут внезапно, стоило той отвернуться. — На самом деле — ничего подобного. Тёмные переливающиеся тени, которые видят усталые глаза, тоже не походят на те образы, которые ты воспринимаешь во сне. Твоё сознание пытается найти в хаосе нави что-то привычное. Когда я проникаю в реальность, мне тоже приходится «видеть сон», чтобы хоть как-то ориентироваться.
Полная подозрений Анепут, которой приходилось мириться с присутствием вездесущего Кьлеменетота, вгляделась в цветастый пейзаж, стараясь смотреть и видеть действительность, ничего не додумывая. Тут же стало сложно лететь, так как потерялись все направления и координаты, организм перестал ощущать верх и низ. Горные луга, тёмные щели и змейки с искристой чешуёй обратились в безумное буйство красок, бесформенных и перетекающих одна в другую, да и те больше напоминали рябь в утомлённых глазах и искры, когда обо что-то ударилась. По ушам резануло бурлящей шипением какафонией и писком, накладывающимся на мерное низкое гудение — все отвратные звуки, воспринимаемые мозгом при полной тишине, сами собой усилились в громкости в сотни раз. Шкурой перестал ощущаться встречный ветер, зато чётко обозначилось давление со стороны нава, говорящего вкусом и запахом:
— Обычный дракон, попадая сюда, сошёл бы с ума и либо умер бы от смертельных изменений в своих телесных и душевных организмах, либо мутировал далее в одного из нас. Благодаря тому, что я поддерживаю твоё состояние постоянным, ты остаёшься живой и стабильной.
В голову Анепут легко ударил световой поток, вырвавшийся протуберанцем из фона, голова чуть встряхнулась, и все чувства вернулись на место, к более привычному восприятию нави как яви. Втянувшийся протуберанец быстро приобрёл очертания кисточки хвоста Кьлеменетота, планировавшего на широко распахнутых крыльях над драконессой, разозлившейся пуще:
— Так я от тебя ещё и зависима? Жить в этом кошмаре без возможности от тебя отлететь?!
— Это временно. Я собираюсь тебя преобразовать для того, чтобы ты смогла с простотой поддерживать сама себя. Либо я могу тебя научить тем методикам, которыми пользуются хаосисты. При нужном навыке сохранять свою форму и менять её по своему желанию, находясь в нави, может любой разумный. Поверь, что мне
— Нет твоих последователей среди Тёмных! — Щёлкнула белогривая зубами, но потом грустно потупилась. — Кроме, быть может, безумной тёти.
— Это мне и не нравится… Ваш народ намного жизнеспособней кракалевн. Размножаетесь медленнее, зато сильнее и умнее. Тебе очень повезло родиться драконом, большинство гомогенных — постоянных обликом — рас хуже приспосабливаются, — задумавшись, нав, воспринимаемый Анепут как мохнатый крапчатый дракон, начал снижаться на «горный склон».
— По большей части мне всё равно, кто живёт в Нашаре, пока он остаётся мне верен, — продолжал он. — Без разницы, как правителю или как богу. Только вы, драконы Нашара, столь умело приспосабливаетесь к различным условиям, что всегда остаётесь верными себе. Внешне вы можете меняться, чтобы уцепиться за окружающий мир, но внутренне — никогда. Ваша воля это ваш стержень, вокруг которого вращается изменчивая вселенная.
— Ты сам себе и ответил, — Анепут раньше Кьлеменетота ступила лапами на колкую траву, уже не опасаясь вездесущих змей. Что-то нужно от Анепут этому наву, и пока что тому была выгодна её безопасность.
— Впрочем, достаточно тебе гулять по моему царству, — рассудил Кьлеменетот, прижав уши к рогам. — Пора показать тебе тронный зал и корону.
Анепут вскрикнула и подняла лапку, укушенную одной из стремительных змей. Тело быстро, но постепенно налилось коматозной слабостью. Щели и норы с треском расширились до широких провалов и глубоких шахт, и весь мир оказался лишь сетью и дырками, в которых и провалилась черношёрстная драконочка. Чернота, в которую она летела, сначала начала греть, а потом запульсировала расходящимися волнами тёмно-красного света, обдававшими запахом крови и благовоний. Острая резь от безволия в теле сменилась приятным жаром. Кьлеменетот сорвался в пике вслед за Анепут, кружась бочкой то в одну, то в другую сторону. Глаза его почернели, а потом покраснели вслед за темнотой снаружи, так что нельзя было понять, смотрит ли нав по траектории своего полёта или на Анепут. Но вскоре падение прекратилось, когда к обоим крылатым начала приближаться светлая точка, расширявшаяся до размеров целой небольшой планеты, а может, белой луны в кровавых потёках. Драконесса и нав рухнули на неё, но не расшиблись, а оказались поглощены серебристым ландшафтом в рубиновых искрах.
Анепут пришла в себя на лапах Кьлеменетота — нав опускал чёрную в белых полосках драконессу на серебристую траву. Новое измерение нави выглядело гораздо гармоничнее и прекраснее предыдущего: очертания окружающих предметов воспринимались сознанием чётче, а краски смотрелись более натуральными, хотя всё ещё неестественными. На земле, покрытой молочно-серебряной травой, рос целый лес деревьев с алыми стволами и бело-серой листвой. Ветки колыхал слабенький, но приятный ветерок, порою тёплый, порою прохладный.
Нав в облике разнорогого дракона передал драконочке один из росших на нижних ветвях округлых желтоватых плодов.
— Ты намучилась, тебе нужно восстановить силы.
— Нет, — Анепут наморщила уголки глаз и губ — что-то принимать от своего похитителя она не собиралась. — Я хищница и твою навью пищу не стану пробовать.
— Я тебе даю поесть не просто так, — Кьлеменетот упорно вложил Анепут фрукт в лапу. — Я сам уже устал тебя поддерживать. Тебе нужно набрать сколько-то материи нави, чтобы навь воздействовала на неё, а твоё тело было окружено защитной оболочкой. На тебе это никак не скажется, помимо того, что навь для тебя станет безопасной.