Тьма века сего
Шрифт:
— Он прав, — с сожалением вздохнул Висконти. — Мы будем рисковать даже не задержкой, а полным провалом.
— Так может, я? — тихо подал голос Хагнер.
К нему обернулись все разом — молча, почти растерянно, будто лишь сейчас вспомнив о молчаливом королевском телохранителе, сидящем у дальней стены. Тот неловко развел руками, словно извиняясь за вмешательство, и все более уверенно продолжил:
— Скорость я развиваю не сильно выше лошадиной, но бежать могу дольше, а отдыхаю недолго, и там, где жеребцу придется останавливаться, я смогу продолжить мелкой рысью. В итоге в любом случае выйдет быстрее;
— Мысль сама по себе неплохая, — с сомнением произнес Фридрих, оглядывая Хагнера оценивающе, — но…
— Ваш указ мне не придется нести в зубах, — улыбнулся тот. — Методы давно отработанные на разные случаи: я знаю, как закрепить на мне футляр с приказом, чтобы он не мешал движениям ни в одном из видов и чтобы я мог снять его потом самостоятельно.
— А копье? А… — Фридрих замялся, изобразив пальцами в воздухе нечто бесформенное. — А одежда? Не пойдешь же ты в замок, подобно Адаму в райские кущи? А навешивать на тебя еще и лишний тюк с одеждой и обувью… Вся выгода в скорости пропадет — как его ни крепи, а мешать движениям он будет.
Хагнер переглянулся с Висконти, и тот, помедлив, кивнул.
— Предусмотрен и такой случай, — пояснил Максимилиан. — У меня в нескольких городах и деревнях есть свои люди, есть такой человек и в предместье Праги. Главное — прокрасться к его дому незамеченным, а уж в чем явиться в Карлштейн, у него найдется, он же поможет закрепить копье перед дорогой обратно. Ведь это, как я понимаю, не целое копье с древком, а лишь наконечник? Размером не сильно больше церемониального свитка и не особенно тяжелый.
— Не заблудишься?
Хагнер усмехнулся:
— За время службы в зондергруппе я забирался и выбирался из таких медвежьих еб… Простите. Нет, путь не потеряю. Если есть карта — будет неплохо, изучу перед уходом, но если нет — и без нее управлюсь.
Альта сдавленно кашлянула, и Хагнер умолк, обернувшись к ней с выжиданием, однако та даже не взглянула в его сторону, оставшись сидеть неподвижно, отстраненно глядя в пол у своих ног.
— Альта? — окликнул Курт тихо, и она вздрогнула, вскинув голову и шепотом проронив:
— Что-то не так.
— Что именно? — уточнил Висконти напряженно. — Где?
— Здесь.
Висконти успел нахмуриться и бросить настороженный взгляд вокруг. Мартин успел раскрыть рот, чтобы задать вопрос. И это случилось — всё разом, вдруг.
Фридрих пошатнулся, хрипло выдохнул и мешком повалился на пол шатра. Альта вскочила, коротко и непотребно ругнувшись, метнулась к нему и бросилась рядом на колени. Снаружи, из глубины тихих густых сумерек, донесся чей-то окрик, и тут же тишину прорезал пронзительный, острый звук сигнального рожка. Хагнер в единый миг очутился у входа в шатер с обнаженным оружием, пытаясь смотреть сразу во все стороны…
— Жив?
— Хельмут!
Оклик Курта почти заглушил
— Твое место, — коротко скомандовал Курт, ткнув пальцем в пол между собой и беспамятным телом.
Альта что-то зло пробормотала снова и зажмурилась, обхватив голову Фридриха обеими ладонями; что-то мелькнуло перед глазами ко входу — что-то темное, похожее на смазанную тень, и лишь через секунду стало ясно, что Мартина в шатре больше нет.
— Ничему жизнь не учит, — прошипел Курт зло и бросился наружу, крикнув на ходу: — Висконти, сидеть!
Снаружи царила сумятица. Поодаль мельтешили тени и слышался редкий глухой звон металла, к теням издалека бежали другие тени, где-то снова запел рожок, вновь закричал кто-то, и сейчас в этом крике стало можно различить надсадное «тревога!».
— Как они прошли?
В растерянном голосе Мартина снова послышались сухие льдинки, и Курт, не оборачиваясь, бросил:
— Прикройся. «Как и кто» — разберемся после, сейчас твоя задача — не допустить никого к этому шатру.
— Может, мне лучше туда? — с нетерпением возразил стриг, и Курт все так же не глядя показал ему грозящий кулак.
Тени впереди слепились в единый темный колтун, еще один силуэт возник в нескольких шагах в стороне и вскинул руки; колтун содрогнулся, кто-то крикнул — не то болезненно, не то остерегающе, два ошметка тени отвалились от темно-серой массы, и невнятное скопление поредело.
— Наши молодцы, — пробормотал Мартин, так и не сумев скрыть зависти и нетерпения в голосе. — Но на что эти придурки надеялись, если…
Договорить он не успел, а Курт не успел понять, что вдруг случилось — просто еще один ошметок тени снова пронесся перед взором, тут же расчленившись не то на две, не то на три части, мелькнули чьи-то глаза прямо напротив — почему-то только глаза, без лица — мелькнули и исчезли, что-то мутно блеснуло, а потом ударило в плечо, едва не вывихнув сустав, и он отлетел назад, ударившись оземь спиной и затылком. Тело уже вскочило на ноги — само, не дожидаясь указаний разума, и сознание едва поспевало за ним, торопливо подсказывая то, что успело запечатлеть: трое в черном, с замотанными лицами, короткий клинок у самого лица, удар Мартина, откинутый полог шатра… и никого рядом.
Изнутри донесся вскрик, что-то покатилось и громыхнуло, и Курт бросился вперед, выхватив оба кинжала на ходу и едва не запутавшись в тяжелом пологе.
Это заняло не больше пяти мгновений, и за эти мгновения в шатре все успело встать с ног на голову. Висконти мешком лежал на полу у одной стены, опрокинутый стол — у другой, Альта скорчилась над неподвижным телом Фридриха, прикрыв его, как наседка — атакованного коршуном птенца, а Йегер теснил прочь от нее что-то черное, что просто должно было быть человеком, но стоило зацепить его взглядом — и все расплывалось, и почти исчезало, и оставался лишь неясный темный морок. И еще два таких же смазанных черных пятна мелькали призрачным маревом далеко от входа — у опрокинутой лежанки за сорванным с петель занавесом, и Мартин с Хагнером метались между ними, почти такие же неуловимые глазом.