Тьма века сего
Шрифт:
– Ладно… Ну, и что этот Эрни Джонсон откопал?
– Когда он пришел ко мне, то был в совершенной панике. По его словам, деньги от объявлений и платежи за учебу исчезали и потом поступали неизвестно откуда. И было ясно, что они не приносили никаких процентов, никаких доходов, как следовало бы в том случае, если бы, к примеру, деньги специально для этой цели задерживались в банке. Ничего подобного. Они как будто падали в бездонную бочку и бесследно исчезали. Эти господа манипулировали цифрами, пытаясь скрыть, что оплачивали просроченные счета совершенно с другого счета… Словом, была полная
– Стоимостью в несколько миллионов?
– По крайней мере, громадные суммы университетских Доходов утекали год за годом совершенно бесследно. Где-то там, в ином измерении, видимо, существует ненасытное чудовище, поглощавшее все наши доходы.
– И тогда вы потребовали ревизии?
– Да. Эжен Байлор взвился под потолок. Наши отношения моментально перешли с деловых на личные, и мы стали непримиримыми врагами. Это меня окончательно убедило в том, что университет испытывает большие затруднения и что в них повинен Эжен Байлор. Но, естественно, он ничего не мог сделать один, без ведома остальных. Я уверен, что все они были заодно. Поэтому когда голосовали за мою отставку, мнение было таким единодушным.
– Но какова цель? – спросила Бернис. – Для чего им ставить под удар экономическое положение университета? Страчан только покачал головой:
– Я не знаю, что они пытаются сделать, но если нет никакого другого, тщательно скрываемого объяснения тому, куда пропадают деньги и как можно покрыть недостачу, то университет, вероятнее всего, приближается к банкротству. Кулинский должен об этом знать. Для меня ясно, что он причастен и к финансовым махинациям, и к моему увольнению.
Маршалл полистал свои заметки.
– Ну, а как вписывается в общую картину наша дорогая профессорша?
Страчан не удержался от смеха:
– Ах! Наша дорогая профессорша! С минуту он обдумывал ответ.
– Конечно, Лангстрат всегда была руководителем, имеющим несомненное влияние, но… я не думаю, что круг замыкается на ней. По-моему, она целиком и полностью контролирует всю группу, но в то же время существует некто более сильный, и ему, в свою очередь, подчинена Лангстрат. Я думаю… я думаю, она несет ответственность за людей из этой группы перед кем-то могущественным и мне неизвестным.
– И вы даже не догадываетесь, кто это может быть? Страчан отрицательно покачал головой.
– Ну ладно, что вы еще знаете о ней самой? Страчан задумался, вспоминая нужные сведения:
– Училась в Лос-Анжелесе, преподавала в других университетах, прежде чем попала в Вайтмор-колледж. На факультете она уже не меньше шести лет. Насколько я помню, всегда интересовалась восточной философией и оккультизмом. Какое-то время была связана с новоязыческой группой в Калифорнии. Но, понимаете, я только три назад заметил, что она открыто излагает свои верования ученикам, и был поражен, узнав, что ее лекции вызывали большой интерес. Ее вероучение и рекомендации по его практическому применению нашли отклик среди студентов и среди преподавателей.
– Кто же из них на это прельстился? Страчан негодующе потряс головой:
– Это безумие продолжалось на факультете психологии несколько лет, прежде чем я обратил на него внимание! Среди коллег Лангстрат могу назвать – Маргарет Исландер… вы ее, может
– Я думаю, моя подруга Руфь Вильяме знакома с нею, – заметила Бернис.
– Исландер одна из первых вошла в группу Лангстрат, правду сказать, она всегда интересовалась парапсихологией, как впрочем и Эдгар Кэйс, так что это было естественно.
– Вы можете назвать кого-нибудь еще? Страчан достал мелко исписанный листок бумаги и положил его перед Маршаллом.
– Я просматривал его множество раз после того, как покинул университет. Перед вами список почти всех работников кафедры психологии… – он указал на несколько имен. – Тревор Коркоран приступил к работе только в этом году. Прежде чем попасть в университет, он три года учился не где-нибудь, а в Индии. Хуаните Янке заменила Кевина Форда… Да и многие другие сменились за последний год. У нас произошли большие кадровые перемещения.
Маршалл заметил вторую группу имен на листке.
– А кто эти люди?
– Гуманитарный факультет, потом факультет философии, а эти, внизу, читают лекции по биологии и подготовительный курс медицины. В Вайтмор-колледже произошли большие перемещения.
– Вы говорите это второй раз, – заметила Бернис. Страчан взглянул на нее:
– Что вы хотите этим сказать?
Бернис взяла листок из рук Маршалла и положила его перед Страчаном.
– Расскажите, пожалуйста, все по порядку. Кто из этих людей пришел в университет за последние шесть лет после того как появилась Лангстрат?
Теперь Страчан начал более внимательно вглядываться в фамилии:
– Джонс, Конрад… Вайтерспун, Эппс…
Преобладающее большинство преподавателей и ассистентов заменили тех, кто ушел сам или тех, с кем не возобновили контракт. Да, разве это не примечательно?
– Я бы сказала, что это весьма примечательно, – отозвалась Бернис.
Страчан был явно потрясен.
– Эти просто невероятные изменения преподавательского состава меня очень беспокоили, но я не задумывался… Это многое объясняет. Я знал, что между этими людьми существует какая-то связь. Какие-то необъяснимые, очень специфические отношения, особый язык, тайны, особое отношение к действительности. Вероятно, никто из них ничего не мог делать без ведома других. Я думал, это причуда, носившая скорее социологический характер… – он поднял глаза от списка, в них разгорался огонек новых мыслей. – Значит, это было более серьезно. Наш университет оккупирован, а кафедры заселены… сумасшедшими!
Короткое, как вспышка, воспоминание на мгновение возникло в голове Маршалла, будто быстро промелькнувший кадр, – его дочь Санди, говорящая: «Люди вокруг начинают реагировать мистически. Я думаю, нас захватили какие-то чужаки». И вслед за этим вспомнился телефонный разговор с Кэт: «Я боюсь за Санди… она уже не та Санди, что была раньше…»
Маршалл отогнал воспоминания и продолжал листать свои записи. В конце концов он наткнулся на старый листок, полученный Бернис от Альберта Дарра.
– Ладно. Теперь посмотрим, что за курсы были у Лангстрат: «Введение в сознание богов и богинь и Возможности… Тайное медицинское колесо… Магические формы и рисунки… Дороги к Внутреннему свету… Встреча с твоими собственными духовными проповедниками».