Тьма внешняя
Шрифт:
…Под высокими сводами пещеры пронесся негромкий, басовитый звон, как будто лопнула где-то туго натянутая струна.
Схлопнулся последний канал прямой связи.
– И что же теперь? – повернувшись к Наставнику, невесело спросил Таргиз.
Зоргорн пожал плечами.
– Ну, что ж, – он старался говорить уверенно, но нотки сомнения проскальзывали в его голосе, – теперь задействуем на полную
Таргиз не преминул отметить, что лицо Зоргорна, хотя и по прежнему моложавое, заметно постарело за эти дни. Неужели всему виной эти странные неудачи с двойником? Да и о каких энергетических трассах он говорит? Это же смешно. За такие проекты даже браться не стоит… передавать информацию через энергетические трассы – уму непостижимо. Потеря сигналов – девяносто шесть процентов…
Присев на низкую каменную скамеечку, Наставник принялся сосредоточенно разглядывать сплошь усыпанные друзами горного хрусталя стены пещеры, вернее, одного из множества тысяч рабочих залов дворца Атх. Над его головой были тысячи метров скалы, и сотни уровней нижних этажей дворца, не считая тех десятков и сотен, что были пробиты в километровой толщины кристаллитовом фундаменте, созданного неизвестно кем, еще быть может, до Первоначальных.
У стены возвышалась длинная, дугообразная колоннада, материал которой напоминал окаменевший свет множества чистейших оттенков – от прозрачного розового, до густо фиолетового. Приглядевшись, можно было заметить почти неразличимую в полумраке стоявшую в отдалении от них прозрачную колонну тоньше, и выше прочих. Время от времени по ней пробегали темно красные искры. О ней смутно было известно, припомнил, что это какой-то инструмент одной из предшествующих цивилизаций, каким-то чудом уцелевший. У Зоргорна она вызывала куда более определенные ассоциации. Он находил ее похожей на одну из Магических Арф Багура, но имел веские причины промолчать об этом.
Он бросил взгляд на ученика, колдующего над аппаратурой, специально смонтированной в этом особом месте по его личной просьбе, и с разрешения Высших. Не стоит расстраивать его, лучше уж держать свои соображения, мало – помалу переходящие в уверенность, при себе.
Следует подумать о будущем.
Где грань между случайностью, неблагоприятным стечением обстоятельств, и ошибкой? Между ошибкой и небрежностью? Между небрежностью и небрежением долгом?
И где проведут ее Высшие, которым доведется решать их судьбу, если (или, не будем лукавить перед самим собой – когда), неудача станет очевидной?
Ведь разве не случалось, что Высшие сурово карали одних за то, что сходило с рук другим? Или Высшие обладают какой-то иной логикой, и им в самом деле безошибочно ведомо – что во благо Мидру, а что во вред, и то, что сегодня – преступление, грозящее основам их существование, завтра – просто досадная мелочь, не более того?
А может быть в подобных действиях как раз и нет никакой особой логики, и просто власть предержащим, как и везде, требуется создать впечатление, что они – то как раз и обладают
Ведь…уже не впервые за его долгую жизнь пришло в голову Зоргорну, в сущности, ниоткуда не следует необходимость существования Высших, так же как не следует и то, что без них Мидр погибнет…
И в самом деле – много ли раз встречались ему проявления той самой великой мудрости Высших?
Пусть он готов согласиться, что эксперименты его давних товарищей с аурентитом, или с «белой силой» действительно угрожали многими бедствиями. Но чем и кому угрожали его исторические изыскания в архивах? Или археологические раскопки Нгомбо?
И если угрожали – почему не объяснить причину и суть этой угрозы?
Что все – таки руководило выносившими запрет?
Так же как неизвестно с чем связано ограничение, наложенное на исследование некоторых (между прочим, довольно многочисленных) континуумов.
Хотя в отношении почти таких же – изучай, сколько душе угодно!
Откуда эта глубочайшая тайна, за которой явно скрывается тщательно скрываемый страх, окружающая многие из миров, в которых живут те, кого нельзя считать обычными людьми? Хотя информация о разумных муравьях, пчелах и ящерах вполне открытая.
Или дело просто в том, что их нет среди живущих в Мире?
А в самом деле, почему именно их нет, если на их планету попадали существа и куда более редкие?
В свое время, очень давно, Зоргорн надеялся, что, когда-нибудь, став Высшим, он узнает все. Потом исчезла и эта надежда.
Теперь, уходит надежда, что этого сможет достичь и Таргиз.
Сверху, с невидимого отсюда неба сыпалась мелкая водяная пыль. В неглубокой ямке, у корней старого засохшего дуба, дымил, стреляя угольками, небольшой костер. Перед ним, угрюмо нахохлившись, сидел Владислав с обнаженным мечом на коленях, протянув озябшие ладони к огню.
Рядом с ним, на заботливо разостланном плаще, в забытьи лежал Матвей.
– Скоро ли мы пойдем дальше? – вдруг спросил он, облизнув запекшиеся губы.
– Куда? Ты ведь на ногах не стоишь!
– Все в порядке, друг Владислав, я могу идти… Вот только отдохну немного…
Его лихорадочно блестевшие глаза вновь закрылись, на лбу выступила испарина…
«Он умрет, если не поест и не согреется. Эти леса его доконают» – отрешенно подумал Владислав, подбросив еловые ветви в дающий слишком мало тепла костерок.
С того случая в монастыре у мертвого ныне Фогельштадта, похоже, кончилась полоса относительного везения. Коней им добыть больше так и не удалось. В попадавшихся им на пути деревушках уже давно пахали на тощих коровенках да на совсем уже еле живых старых клячах. Да и драться за них с голодными злыми мужиками, имея два меча, охотничий лук с несколькими стрелами да арбалет без боеприпасов, было бы самоубийством. Затем они углубились в леса, и человеческое жилье стало попадаться все реже и реже. В последнем из лесных хуторов на них напали.