Тьма внутри
Шрифт:
Гермиона быстро подбежала к мальчикам. Позади неё спокойно шли Рон и Джинни.
– Гарри! Демиан! Вы слышали? О, это просто удивительно!
– закричала она, как только оказалась рядом с ними. Она обняла сначала Демиана а потом Гарри. Мальчики был растеряны и не могли понять, о чём она говорила.
Рон хихикнул и встал рядом с Гермионой. Джинни, похоже, тоже едва сдерживалась от смеха.
– Миона, чем ты так взволнована? Что случилось?
– спросил Демиан.
– Вы не слышали? Как же вы могли не слышать? Вашей маме должны были сообщить, ну не важно, - она сделала паузу, прежде
– радостно закричала она.
Гарри и Демиан внимательно посмотрели на неё.
– И ты радуешься тому факту, что мы снова будем учиться и сдавать экзамены? О, да что я говорю, конечно! Ты ведь Гермиона Гренджер!
– рассмеялся Демиан, едва не получив от подруги по шее.
– Можете говорить что хотите, но я ведь знаю что вы так же рады как и я! Ведь это же Хогвартс!
– восторженно продолжила она.
Гарри не обращал внимание на её восторг, у него самого не было никаких особых чувств к этой школе. Время проведённое там, было не самым счастливым в его жизни. Когда вас держат там против воли и постоянно следят, это не очень то забавно. Но, он радовался за ребят. Особенно за Гермиону, которая действительно не могла жить без выполнения домашних заданий. И она была права. Несмотря ни на что, Рон, Джинни и Демиан были рады открытию школы.
– Нам скоро должны прийти письма, не могу дождаться, когда мы вернёмся туда! Вы не поверите, нам ведь столько придётся наверстать!
– продолжала Гермиона, когда они заходили в дом. На улице становилось слишком жарко.
– Подожди, если писем ещё не было, то откуда ты знаешь, что Хогвартс открывается?
– спросил Гарри, когда они все сели за стол и взяли себе по стакану сока.
– Профессор МакГонагал сказала мне, она была в Норе сегодня утром, - ответила Гермиона.
– Гарри ты…ты приедешь в Хогвартс?
– осторожно спросил Рон.
Гарри оторвался от своего напитка.
– Так или иначе, не думаю, что меня внесут в список студентов, - ответил он.
Он был уверен, что его не захотят вернуть в Хогвартс. Несмотря на суд, многие по-прежнему были злы на Гарри, тем более после нападения на поезд. Гарри был уверен, что никогда уже не вернётся в Хогвартс.
Оставалось два дня до дня рождения Гарри и даже не смотря на то, что вечеринка должна была стать сюрпризом, Гарри знал о том, что они затевают. Выяснить было не сложно, потому что его родители и Сириус с Ремусом, постоянно шептались на эту тему. Иногда Гарри казалось, что они считают его глухим, потому что шептались они зачастую в одной с ним комнате. Он всегда притворялся, что занят чем-то, но вполне слышал, что вечеринка планирует своё начало ровно в двенадцать ночи.
Он ничего им об этом не говорил, позволяя взрослым насладиться этими приготовлениями. Эта вечеринка была единственной вещью, которая заставляла Джеймса улыбаться.
Джеймс и Лили шептались об устройстве вечеринке, в то время как Гарри и Демиан в другом углу комнаты играли в волшебные шахматы. Внезапно, Гарри услышал, как родители спорят о чём-то.
– Нет, нет, нет, это не походит по теме, нам придётся выбрать что-то другое, - шепнула она.
– О, да ладно тебе, Лили. Это как раз для него, не обязательно
Гарри не мог не улыбнуться, они вели себя как дети. Демиан посмотрел на брата и вопросительно поднял бровь. Гарри только покачал головой и вернулся к игре.
Гарри уже собрался сделать ход, когда его шрам взорвался болью и он схватился за лоб, прикусив язык, чтобы не закричать. Демиан уже собирался броситься к нему, но Гарри покачал головой. Шрам будто играл с ним. Сейчас Волдеморт не станет удерживать свои эмоции ради него. То, что случилось после суда не повторялось, иногда была тупая боль, которая тут же проходила.
Гарри ничего не говорил об этом родителям, потому что они бы обязательно стали ссылаться на теорию Дамблдора о том, что шрам в конечном счёте убьёт его. Он был в маминой лаборатории и приготовил себе несколько зелий от боли, так что всё было нормально.
Гарри обернулся в родителям и достал из кармана пузырёк с зельем, стараясь не наделать шума. Демиан внимательно следил за братом. Родители были слишком поглощены разговором о вечеринке, поэтому ничего не заметили.
Так спокойно, как мог, Гарри открыл пузырёк и сделал глоток, боль мгновенно растаяла. Гарри облегчённо вздохнул и улыбнулся Демиану, давая понять, что с ним всё в порядке. В ответ Демиан сложил руки на груди и недовольно посмотрел на Гарри. Он не ненавидел то, что Гарри страдает из-за этого шрама и ненавидел, когда он отзывался от помощи. Гарри отвёл взгляд от брата и вернулся к игре, Демиан последовал его примеру.
Через пару минут, Лили поднялась из-за стола.
– Что ж, я собираюсь подавать ленч. Не знаю, где ходят Луни и Бродяга, но если они не явятся, останутся голодными.
Она двинулась к кухне, когда громкий звук заставил её затормозить. Все в комнате помчались на звук, чтобы понять что случилось. Посреди кухни пылал огненный шар, через секунду он исчез а на стол мягко опустилось перо феникса, которое Джеймс тут же схватил в руки.
Джеймс побледнел, пока читал то, что было написано на пере, Лили мгновенно схватила его.
– О Боже, - прошептала она, тоже прочитав это.
Родители немедленно вытащили палочки и двинулись к камину. Мальчики бросились за ними.
– Гарри, Демиан, вы оба останетесь здесь, - взволнованно сказала она.
– Мам, что случилось? Куда вы идёте?
– с беспокойством спросил Демиан.
Вместо ответа, Лили и Джеймс взяли себе по горстке летучего пороха.
– Просто оставайтесь здесь, - велел им Джеймс.
Но прежде чем Джеймс мог уйти, Гарри схватил его за руку, за ту в которой было перо Феникса. Глаза мальчика расширились от ужаса, когда он прочитал единственное слово на пере.
«Нора» .
Гарри понял, что это послание от Ордена, значит на Нору напали! Гарри почувствовал себя нехорошо, потому что понял, что боль в шраме скорее всего была вызвана именно этим нападением. Гарри внимательно посмотрел на отца.
– Я иду с вами, - твердо проговорил он.
– Гарри, - начал было Джеймс, но Гарри уже взял горсть летучего пороха и шагнул к камину.
– Я тоже иду, - повторил он, готовый к отправлению
– И я, - быстро сказал Демиан, испуганный происходящим.