Тьма
Шрифт:
Однако Мишкина шутка отнюдь не вызвала смеха. Напротив, обитатели дома, похоже, испугались. Женщина в платочке поспешно перекрестилась, а лицо попадьи перекосилось, как от зубной боли. Она с испуганным недовольством оглядела приезжих, потом распахнула дверь:
– Хорошо, заходите.
Мишка, а следом за ним Иван прошли в просторный, прекрасно обставленный холл.
– Садитесь пока… – попадья указала на кожаные кресла. – Вы, ребята, не вовремя прибыли.
– Что значит не вовремя? – Мишка, похоже, разозлился. – Мы же не просто так прикатили, а по делу. Серьезному делу! И заранее сговорились. Мы люди деловые и ответственные. Так что отведите нас к отцу
– Я понимаю… – тон попадьи смягчился. – Но отец Владимир… Как бы выразиться поделикатнее… Заболел.
– Как заболел? Когда мы вчера созванивались, он был совершенно здоров. Вы поймите, матушка, мы проехали тысячу километров (тут он загнул)… даже с лишним. Конечно, я понимаю: болезнь есть болезнь… И все же… Неужели он так плох, что мы с ним не можем пообщаться?
И попадью словно прорвало. Миловидное ее лицо вдруг стало злым и плаксивым.
– У нас тут такое творится! – почти завизжала она. – Такое!!!
– А что, позвольте узнать, у вас происходит?
– Светопреставление! – завопило существо в платочке, при ближайшем рассмотрении оказавшееся сухонькой старушенцией с чрезвычайно постным выражением лица. – Истинное светопреставление!
– Пожалуйста, сообщите подробности, – настаивал Мишка. – И скажите: пока мы к вам добирались, обратили внимание на некое смятение в здешних умах. То есть по улицам вашего города бродят людские толпы, машут руками, что-то сбивчиво толкуют… Как это все понимать?
– Вот-вот, и я об этом же, – горячо заговорила попадья. – Тут у нас такие дела творятся, такие дела!..
– Поконкретнее.
– Началось все несколько дней назад…
И попадья сбивчиво, однако более или менее последовательно и не слишком перевирая, поведала о событиях, которые читатель и так знает.
При рассказе об оживлении на кладбище тела Толика Картошкина на лице Мишки появилась скептическая усмешка, а Иван насторожился, а когда повествование попадьи пошло до событий в храме, Мишка откровенно ухмылялся. Однако попадья не обращала внимания на подобные проявления сомнения. Судя по всему, ей просто очень хотелось выговориться.
– Так говорите, матушка, отец Владимир в воздух поднимался? – едва сдерживая смех, переспросил Мишка.
Попадья молча кивнула.
– Истинная правда! – заверещала постная старушка. – Своими глазами зрела.
– И высоко ли?
Тут до попадьи, похоже, дошло, что ей как будто не верят.
– Я бы, ребята, и сама засомневалась, если бы мне кто-нибудь подобное рассказал, но все видели… А про Картошкина тоже правда… Вот матушкой Богородицей клянусь, – и попадья перекрестилась.
– И кто же за этим, по-вашему, стоит? – поинтересовался Иван.
– А стоит один проходимец, – тут же ответствовала попадья. – Мужчина средних лет, зовут Шуриком, длинноволосый, с бородкой, ходит в джинсовой одежде… Собрал вокруг себя шатию из местных алкоголиков, шатается по городу и народ смущает. Да вы сами видели… Вызывает народные волнения.
– Но если судить по вашим рассказам, – снова перехватил инициативу Мишка, – он чудеса творит.
– Не знаю, какие уж чудеса, скорее их можно назвать мерзостями.
«Ну, вот предсказание и сбылось, – думал Иван. – Выходит лжемессия все же объявился! Неужели подобное возможно? Значит, Нострадамус или кто-то другой, сделавший предсказание, оказался прав. Но почему сейчас? И как могло случиться, что именно в этот момент он, Иван Казанджий, оказался рядом? Совпадение? Но вряд ли подобные совпадения возможны. Сначала к нему в руки попадает книга пророчеств, и как только он с ней знакомится,
И тут случилось следующее.
В проеме двери в холл возник сам отец Владимир – чернобородый красавец с солидным брюшком. Выглядел он довольно своеобразно. Из одежды на священнике имелись только синие трусы и майка фирмы «Аdidas», зато на груди болтался золотой наперстный крест на массивной цепочке. Длинные волосы страшно всклокочены, взор дико блуждал.
Попадья тихонько воскликнула: «Ах!»
– Истинно реку вам!.. – возгласил отец Владимир и поднял указательный палец правой руки к потолку. – Истинно реку: явился Антихрист! Да, Антихрист! А с ним глад, мор, геенна огненная, звери из моря, саранча и скорпионы…
Он замолчал, окинул присутствующих отсутствующим взглядом, и было заметно – мысли его где-то очень, очень далеко.
– Ну вот, приехали, – констатировал Мишка. – Ку-ку!
6
В последнее время в средствах массовой информации довольно часто упоминается имя Григория Грабового. Этот, как его величают некоторые, «светлый маг», оказывается, готов воскресить погибших в Беслане, стоит лишь собрать энную сумму. Каким образом он это сделает, остается неясным, однако часть тех, чьи родственники, в первую очередь дети, погибли в ходе бесланских событий в сентябре 2004 года, видимо, уверовали в подобную возможность. В беседе с представителями «светлого мага» «уверовавшие» настойчиво интересовались, в каком виде вернутся к ним дети, как они будут выглядеть и т. д. Нам инициатива «светлого мага» кажется весьма сомнительной. Пока что не известно ни об одном подлинном воскрешении умерших с помощью каких-либо манипуляций, заклинаний или молитв. Как известно, успешно воскрешал мертвых лишь Иисус Христос. Хотя Грабовой называет себя новым воплощением Сына Божьего…
Жила-была в Верхнеоральске молодая семья по фамилии Соколовы. Муж – Соколов Гена – работал электриком на хлебокомбинате, жена – Соколова Света – продавала косметику и парфюмерию в верхнеоральском универмаге, именуемом нынче «Купеческий пассаж». Имелся еще и Соколов Слава – ребенок трех лет от роду. Вот об этом Славе и пойдет речь.
Надо же такому случиться, что Слава заболел. Он, попросту говоря, довольно сильно простыл после того, как соседская девочка Таня напоила его холодными сливками. День был жаркий. Слава находился под присмотром означенной Тани, поскольку родители в это время трудились в вышеуказанных организациях, а его родная бабушка Анна Григорьевна отлучилась из дому на часок-другой окучивать картошку и одновременно бороться с колорадским жуком. Слава играл в песке во дворе, а Таня сидела рядом и читала книжку. Но читала невнимательно, потому что была ответственной девочкой и старалась не спускать глаз с малютки. В один прекрасный момент ей стало жарко, она пошла в дом, спустилась в погреб и, нацедив себе в поллитровую банку сливок, вернулась во двор. Слава увидел, что девочка пьет, и потребовал дать и ему. Таня охотно согласилась, потому как сливки на ее вкус оказались чуть кисловаты. Малютка выдул почти всю банку и вновь отправился возиться в песке. А вечером он заболел.