Тьма
Шрифт:
– Заткнись!
Но она не умолкала, совсем потеряв над собой контроль из-за шока и ужаса своего положения.
– Я сказал - заткнись, дрянь!
– с этими словами он нанёс ей ещё одну ощутимую пощёчину, на этот раз сокрушительную. В глазах у девушки потемнело. Она прекратила кричать, и лишь простонала:
– Не бей меня больше... пожалуйста!..
– Тогда прекрати орать, дура!
– Только не бей...
– обречённо произнесла она, прекрасно понимая, что изначально у неё не было никаких шансов. Закрыв
Внезапно подул сильный ветер. Он дохнул прохладой в лицо Кейт, разметав её красивые каштановые волосы. Она мало на это обратила внимания и не открывала глаз. Бен продолжал возиться со своим нижним бельём, чертыхаясь. Помимо ругательств, он всё время повторял: 'Сейчас, детка, подожди немного. Всё будет класс, уж я-то знаю в этом деле толк!', а также непрестанно тискал её тело свободной рукой. 'Нет, нет, НЕТ!' - хотела произнести она, но лишь продолжала тихо стонать. Слёзы и кровь стекали по её лицу, смешиваясь с грязью. В голове у неё пульсировало, и эта пульсация отдавалась сильной болью во всём теле. Монотонность её можно было сравнить с работой чьего-то сердца, которое, в отличие от сердца девушки, не билось с бешеной скоростью, а равномерно бухало где-то рядом. Ей показалось, что почва тоже немного вибрировала, но она приняла это за начало обморока.
– Ну, наконец-то, - услышала она голос Бена.
– Ты там ещё не уснула?
Ветер всё крепчал, к тому же он был настолько ледяной, что практически раздетая Кейт задрожала теперь не только от страха, но и от холода. Ганнистон заметил это и сказал:
– Ничего, детка, сейчас я тебя согрею. Вот только...
Он полностью сосредоточился на том, что только безумец бы назвал любовной прелюдией - все его поцелуи и объятия приносили только боль.
Кейт, осознав, что появился шанс, не преминула им воспользоваться. Максимально расслабившись - не без труда - она позволила противнику совсем потерять бдительность. Когда она почувствовала, что он начал в неё входить, девушка резко вырвала свои руки из его захвата и, взяв горсть грязи, метнула ему в глаза. От неожиданности Бен растерялся и отшатнулся, так и не завершив насильственное лишение девственности. Почуяв его уязвимость, Кейт, рассвирепев, бросилась на него и со всей силы ударила ногой туда, куда давно стремилась. Ганнистон, хватая ртом воздух, схватился за пах и рухнул на бок. Девушка продолжала пинать его, уже без разбора... Она уже не осознавала, что делает - разум полностью затуманился, покорно уступив место необузданной ярости.
'Он меня едва не изнасиловал!'
Несколько ударов пришлись ему в живот, и ещё два по лицу. Бен, лежащий у её ног, покорно сносил всё - болевой шок не позволял ему не то что встать, но даже уклониться. Дико закричав, Кейт последний раз лягнула его и отступила. Тяжело дыша, она посмотрела на поверженного насильника, всего в грязи, истекающего кровью, и ей захотелось продолжить избиение. Желание не просто бить, а УБИТЬ, было очень велико. Некоторое время борясь с собой, Кейт стояла, не шевелясь, а затем решила довериться здравому смыслу и просто ещё раз ударила врага в пах, с усмешкой подумав, что не скоро теперь он сможет воспользоваться своим мерзким... Впрочем, она отмела эти мысли и огляделась.
Из одежды целым на ней имелся только бюстгальтер,
– Шлюха... сука...
– услышала она и повернулась к Ганнистону. Он смотрел на неё одним глазом, так как второй уже не хотел открываться, и пытался встать. Ему бы это удалось, если б не настолько резкая боль в паху, что он вскрикнул и рухнул обратно. Кейт усмехнулась и подошла к нему:
– Что, Бен, думал, нашёл себе лёгкую наживу?
– Тварь... Я тебя не просто трахну... убью...
Девушка спокойно отошла, не слушая бред и проклятия, посылаемые в её сторону. Она всё ещё ощущала на своём теле его мерзопакостные прикосновения и поблагодарила Бога, что он её так и не изнасиловал. Всё равно она сегодня проведёт не меньше десяти часов в ванной, это уж точно.
Заглянув через открытую дверь 'Шевроле' в салон, Кейт увидела свои трусики на водительском сиденье, взяла их и надела. Холод стал просто невыносимым, а из одежды-то больше ничего не осталось.
Теперь у неё появилась другая проблема - как вернуться в город? Разумеется, на фургоне ублюдка, а сам он пускай тут валяется и подыхает - ей наплевать. С другой стороны, водить она толком не умеет - даже прав нет. Тогда, может, попутку поймать? Нет, этот вариант отпадает: полураздетая девушка может стать отличной приманкой для жалких пародий на мужчин, вроде того, что сейчас извивается на земле. Маловероятное развитие событий, но она сейчас не была готова пойти даже на минимальный риск. Да и не каждый согласится сажать её к себе в автомобиль в таком виде.
Кейт стояла к Ганнистону спиной, и не видела, как он, превозмогая боль и стараясь не шуметь, встал и направился к ней, сильно хромая.
Повернув зеркало, она увидела на своём лице отчётливый синяк под правым глазом и красные отпечатки пощёчин на обеих щеках, которые горели так, будто их прижгли утюгом, даже несмотря на ледяной ветер. Плюс к этому - грязь и кровь.
Бен схватил её за волосы и, развернув к себе, нанёс такую пощечину, что сам не удержался на ногах. Они оба упали на землю у переднего колеса фургона. Снова брызнули едва начавшие высыхать слезы, и открылось кровотечение из носа.
– Ну... как... нравится?
– спросил Ганнистон, скалясь.
Несмотря на сильную боль, Кейт вскочила и постаралась забраться в машину. Бен устремился за ней, успев схватить за ногу, но не удержал.
Оказавшись в салоне, девушка даже не раздумывала над следующим шагом. Она вцепилась в открытый оконный проём двери и с силой потянула её на себя. Реакция насильника была уже не та, поэтому он не успел отшатнуться. Его рука оказалась зажата в стальных тисках. Он заорал нечеловеческим голосом, но Кейт лишь ещё сильнее потянула дверь на себя, надеясь услышать хруст ломающихся костей. Через десять секунд она ослабила хватку, и, перебравшись через сиденье, выскочила из фургона с противоположной стороны. Бен, сжав зубы, медленно извлёк свою повреждённую конечность, боясь даже притрагиваться к ней, и, похоже, полностью забыл о жертве.