То, что меня не убьёт...-1
Шрифт:
Ксанд медленно поднял на неё взгляд.
Миль вдруг поняла и прикрыла рот ладонью. Ксанд подтвердил:
— Твой дед. Горигор-хиз-Грай.
Миль долго «молчала», потом спросила:
" А зачем он это делал?»
— Делает, — поправил Ксанд. — Его интерес не стал меньше. Более того — он запросил Визу на посещение своей внучки. Я желал бы ему отказать. Но я ведь дал слово. Короче, завтра он приезжает. Я хотел, чтобы ты была в курсе.
Миль кивнула:
«Спасибо. Но ты не ответил — зачем он это делает? Он может забрать меня?»
Ксанд приподнял бровь:
— Мог бы. Если бы не было других прямых родственников.
«Тебя
— Юрия. Я лишь его отец. Юридически я могу быть твоим опекуном. Но Юрик — твой родной дядя по крови. А Гор — отец твоей матери и после Юрки тебе ближе всех.
Миль поёжилась:
" Как-то не хочется это признавать. И ты опять не ответил.»
— Почему же не ответить… Выявив, кто так настойчиво тобой интересуется, я, в свою очередь, навёл справки о Горигоре. И выяснилась одна любопытная вещь… — Ксанд улыбнулся криво и невесело и взглянул на девочку. — Как тебе известно, он женат. И дети у него есть. Но все его дети от того брака — нормальны. А он, хотя и пришёл со стороны, претендует ни много ни мало — на пост Главы Клана. И вот, чтобы подтвердить, что не его вина в рождении бездарных детей, и сменить жену, ему нужен хотя бы один одарённый потомок, каковым ты и являешься.
«Похоже, Бог-то всё-таки есть,» — не удержалась от замечания Миль.
Ксанд, прочтя, хмыкнул. Поднялся:
— Ну, если тебя это утешает, можешь позлорадствовать.
Он уже взялся за дверную ручку, но полотно двери пересекла надпись:
" А могу я вообще отказаться выходить замуж — чтобы отстали?»
— Можешь, — ответил Ксанд. — Когда вырастешь. Или можешь выйти замуж формально — уже сейчас. Тогда все заботы о тебе лягут на твоего мужа или его родню, если он окажется слишком молод. А фактически станешь женой по достижении совершеннолетия — либо разведёшься. Но там уже есть другие нюансы…
У Миль голова пошла кругом.
" Чего-чего? — возмутилась она… и тут же сдержалась. Ксанд ведь не из прихоти это говорит. — И что, больше никакого выхода у меня нет?»
Ксанд постоял, посмотрел на неё с сочувствием.
— Не надо так расстраиваться, внучка. Я ведь пока жив и твоими заботами здоров, не так ли? А со мной справиться им будет, смею надеяться, совсем непросто. Ужинать придёшь?
Миль пожала плечами. В момент угнетённого настроения аппетит у неё обычно пропадал напрочь…
— И что — ты вот так запросто позволишь ему влиять на тебя? Он ещё не приехал, а ты уже есть не можешь?
…а вот от злости — напротив, разыгрывался.
— Значит, придёшь, — правильно понял её гримасу Ксанд. — Вот и хорошо.
Ужин прошёл невесело, каждый молча ковырялся в своей тарелке. Миль оценила старания деда накормить её: они ужинали по-семейному, в малой столовой, за небольшим столом, сидя напротив друг друга и самостоятельно управляясь с блюдами — Ксанд действительно делал всё, чтобы девочка чувствовала себя комфортно, а та не любила церемонных трапезных и присутствия прислуги.
Да, дом всегда был полон народу. Издержки высокого положения, как объяснил Ксанд. Поначалу его это тоже напрягало… Только было это о-о-чень давно, пятьдесят девять лет тому. Теперь желание людей служить ему и его семье он принимал как должное. Тем более, что желание это было искренним и добровольным, люди даже конкурировали за такую возможность…
Так
Степенно стучали большие напольные часы, слегка позвякивали приборы, издалека, со стороны кухни, слышались приглушённые расстоянием голоса и смех людей: Клан готовился к предстоящему балу.
Но Миль, похоже, ничего не слышала; сидя с отсутствующим видом, она механически поглощала пищу, вряд ли замечая, что ест, смотрела куда-то в сторону, и в глазах её мелькало порою оч-чень нехорошее выражение… В сочетании с прикушенной вилкой это смотрелось довольно зловеще.
Юрий выглядел ненамного веселее. И почти ничего не ел — ведь он ничего не обещал отцу.
Ксанд смотрел на них весь вечер, потом сказал:
— Глядя на вас, можно подумать, ребятки, что завтра вам предстоит не бал, а порка на площади.
— Ты не далёк от истины, отец, — отозвался Юрий. — Опять толпы озабоченных девиц с голодным блеском в глазах… Я всё время опасаюсь, что кто-нибудь из них меня покусает.
— Я бы сам тебя покусал! …Если бы это помогло.
— Отец, я видел всех возможных невест. Если бы кто-то мне приглянулся, ты бы узнал об этом первым. Может, уже хватит выставлять меня на всеобщее обозрение, как товар на витрину?
— На меня давят Старейшины родов.
— Сочувствую. Мы ведь это не раз обсуждали, отец. При всём моём к тебе уважении — я не женюсь ни на одной из их самочек. Меня не тянет даже просто их обрюхатить. Ты знаешь, что с прошлого бала я запираюсь, входя в свои покои? — Он хохотнул. — Ночью ко мне кто-то ломился, представляешь? Завтра я намерен запереть свою дверь, уходя на бал. Во избежание чьих-то нездоровых фантазий. Не только ключом, но и заклинанием. Если кто-нибудь пострадает — я предупреждал.
Ксанд усмехнулся и качнул головой:
— У меня уже спрашивали, не предпочитаешь ли ты мальчиков.
— Серьёзно?
— Увы.
Оба рассмеялись. Тема действительно обсуждалась не раз.
— Пусть спросят у меня лично. Я всегда готов дать пояснения.
Ксанд небрежно взмахнул рукой:
— Не вызывать же мне его не дуэль. Но на завтрашнем балу не будет того, кто спросил, как и никого из его рода.
— Спасибо, воздух будет свежее.
" Вряд ли, если приедет Горигор-хиз-Грай».
Чёрная, как сажа, надпись повисла над столом.
Юрий присвистнул и вопрошающе взглянул на отца. Тот кивнул, разведя руками:
— Я как раз собирался рассказать тебе.
Юрий посерьёзнел.
— Усилим охрану?
— Не более, чем всегда.
— Ты ему так веришь?
— Не более, чем всегда. Он ничего не сможет — с миссией по Визе.
Миль понимающе кивнула: на уроках Права они проходили, что Виза — это круто, почти так же, как клятва, оформляется с использованием крови, предоставленной получателем добровольно. Гость с Визой должен быть очень осторожен в поступках и намерениях, а хозяева — в выражении недоверия гостю: Виза, как всякое охранное заклятие, активизируется при любом намёке на опасность оберегаемому и способна остановить злодея в очень краткий миг. Именно остановить, а не просто убить, потому что навредить можно как действием, так и бездействием, а также собственной смертью… А вот после разрешения ситуации в пользу хозяина гостя с полным основанием дозволялось и убить, что Виза, при необходимости, проделывала безупречно.