То, что мы прячем от света

Скор Люси

Нокс: Жополиз.

Люсьен: Нытик в трико.

***

Я добрался в участок наперёд их обоих и отрывисто кивнул в знак приветствия ночной смене.

Я покинул свою квартиру, не прощаясь, просто чтобы доказать себе, что мне не нужно начинать свой день с неё.

В голове всё как будто затуманилось, желудок горел от кофе

и нервов. Беспокойство ползало по моим венам подобно тысяче пауков.

Чтобы отвлечь себя, пока я дожидался Нокса и Люсьена, я открыл почту, ждавшую меня на столе. Только вскрыв и развернув содержимое конверта, я осознал, что это письмо от моего отца.

Один лишь вид его подписи внизу усилил мою тревожность.

Сколько раз я хотел чего-то от него, нуждался в чём-то от него? Сколько раз он подводил меня, потому что его зависимость была сильнее его любви ко мне? Дьюк Морган нуждался в таблетках, просто чтобы пережить день. Чтобы выжить. Чтобы притупить себя, пока мир и его реалии ещё не загнали его в могилу.

Несмотря на утреннюю прохладу, я покрылся лёгким потом.

«Я делаю то же самое?»

Я провёл ладонью по губам и невидящим взором уставился на почерк моего отца.

Даже спустя только времени он был таким же узнаваемым, как и мой собственный. Мы писали маленькую букву е с одинаковым резким наклоном. У нас были одинаковые глаза, одинаковые буквы е. Что ещё было схожим?

Моё сердце громче колотилось как будто в голове. Но теперь меня угрожал задушить не страх. А злость.

Злость на себя за то, что пошёл по его стопам.

Я же знал, что не стоит. Я знал, что опираться на костыль, чтобы пережить день — это начало конца.

И разве не это я делал с Линой? Использовал её? Обращался к ней, чтобы помочь оттолкнуть боль и страх? Это необязательно должны быть наркотики, алкоголь или что там ещё люди использовали, чтобы приглушить боль существования. Это может быть что угодно, кто угодно, в ком ты нуждался, просто чтобы выживать, просыпаться и начинать ужасный цикл заново.

— Всё в порядке? — Люсьен вальяжно вошёл внутрь, и я убрал непрочитанное письмо отца в ящик стола.

— Нет, не в порядке. Но я предпочту подождать Нокса, прежде чем приступать.

— Тут он я, — сказал Нокс, издавая ревущий зевок.

— Прошлой ночью кто-то закинул это в окно Лины, — я бросил на стол камень и записку в пакете.

— Ну бл*дь, — выдал мой брат.

— Видимо, внешние камеры становятся приоритетом, — сказал Нокс Люсьену после того, как я закончил вводить их в курс дела.

— Я так понимаю, Лине нужно выдать её личный трекер, — предложил наш друг.

Нокс усмехнулся.

— Она будет в восторге.

— Хорошо. Тогда ты ей его и доставишь, — сказал я.

— А ты почему не можешь, бл*дь? Ты же с ней спишь.

Или, если верить Уэй, делаешь глазки-сердечки.

— Я сегодня занят. Просто отдай ей трекер и ори на неё, пока она не согласится носить его при себе, — сказал я.

Нокс сощурился.

— Кто-то нассал тебе в сухой завтрак с утра, солнышко?

— У меня нет на это времени. Просто сделай это.

К счастью, с утра Нокс бывал не таким упрямым, так что вышел из моего кабинета, матерясь себе под нос.

Люсьен, однако, остался сидеть.

— Ты ещё не покрылся сыпью? — спросил я у него. Он недолюбливал копов и полицейские участки, причём по весомой причине.

— Ты сегодня утром особенно взбешённый. Что случилось?

— Не считая камня в окно в три часа утра?

Люсьен сидел и невозмутимо смотрел на меня. Я решил взять его измором и переключил своё внимание на электронную почту. Наше противостояние продлилось на протяжении трёх с половиной писем.

— Как думаешь, мы все обречены повторять грехи наших отцов? — спросил я наконец.

— Да.

Я моргнул.

— Ты не хочешь обдумать это с минутку?

Он раздражённо скрестил руки на груди.

— Последние несколько десятилетий я практически только об этом и думал. Убежать от генов невозможно. Нас породили на свет мужчины с изъянами. Эти изъяны не исчезают из родословной вот так запросто.

По окнам тарабанил дождь, будто убеждавшийся, что я не забуду про страдания снаружи.

— Тогда какой вообще смысл во всём этом, бл*дь? — спросил я.

— Откуда мне знать, чёрт возьми? — он отрешённо похлопал по карману пиджака, где он хранил свою единственную ежедневную сигарету. — Моя единственная надежда заключается в том, что если я продолжу каждое утро выбираться из постели, то всё это однажды обретёт смысл.

— Знаешь, я чувствовал себя довольно дерьмово и до того, как ты притащил сюда своё облако угрюмости, — сообщил я ему.

Люсьен поморщился.

— Извини. Я мало спал прошлой ночью.

— Ты не обязан из-за этого полностью переезжать сюда, ты же знаешь, — дом его родителей для него был полон призраков прошлого.

— Я останусь там, где захочу остаться, и буду работать там, где захочу работать.

— Должно быть, сегодня кто-то нассал в сухие завтраки всех жителей города, — пошутил я.

Именно в этот момент дверь моего кабинета распахнулась.

— Почему, чёрт возьми, я нахожу тебя здесь, а не в твоей проклятой квартире? Богом клянусь, Морган. Присматривать за тобой ещё хуже, чем за той церковной старушкой в бл*дской Алабаме, — объявил взъерошенный Нолан, ворвавшийся в комнату и для пущего эффекта пнувший мусорную корзину. — С тобой вечно два шага вперёд и тридцать семь тысяч шагов назад, и мне недостаточно платят, чтобы я терпел такое дерьмо.