То, что не должно происходить

Проскурин Вадим Геннадьевич

–  До или после убийства?

–  До. Он выкурил сигарету. "Кэмел-100".

–  Ни о чем не говорит, - заметил я.
– Скорее наоборот, говорит в пользу версии с малолетками. Серьезные люди предпочитают сигареты нормальной длины, а не размером с фаллос.

Шерстобитов странно посмотрел на меня. Кажется, я переигрываю. Косить под дурачка полезно почти всегда, но надо знать меру.

–  Да понял я все, - сказал я.
– Убийство было не спонтанным, а подготовленным. А били его, надо полагать, не ногами, а бейсбольными битами.

–  Нет, били как

раз ногами. Но шел он не сам - его следов в той грязи нет.

–  Может, затоптали?

–  Все следы затоптать не могли. К тому же, там, где должны быть его следы, на земле видны две характерные борозды.

–  Носки ботинок трупа были сильно испачканы?
– предположил я.

–  Точно. К месту расправы его тащили двое, а третий ждал на месте, стоял на шухере.

–  У машины следы борьбы есть?

–  Нет, - сказал Шерстобитов, - никаких следов. Но тот, кто вел машину последним, был в перчатках. А продукты из супермаркета лежали на заднем сиденье, хотя Глотов, по словам жены, всегда ставил сумки пассажиру в ноги, когда ездил один.

–  А она-то откуда знает?
– удивился я.
– Раз он один ездил…

Шерстобитов ухмыльнулся:

–  Он пару раз пытался так сделать, когда ездил на рынок с женой. Он очень рассеянный был.

–  Понятно. Так что получается… Стоп! Продукты он купил в "Диете", что около его дома?

–  Да.

–  Купил именно он?

Шерстобитов пожал плечами.

–  Полагаю, да, - сказал он.
– Зачем бандитам покупать ему продукты?

–  Супермаркет находится в двухстах метрах от его дома, - сказал я.
– Если он покупал продукты там, а потом за рулем сидел некто в перчатках, то на него могли напасть только в одно месте - на стоянке у супермаркета. Там есть камера наружного наблюдения?

–  Есть, - сказал Шерстобитов, - но в записи ничего не видно. Там стоит дешевая модель, фонари ее слепят. Как сказали в охране магазина, она не для того стоит, чтобы смотреть, что она показывает, а для того, чтобы воров пугать. Ты прав, Глотова перехватили на стоянке, оглушили, погрузили в собственную машину, довезли до дому, затащили за гаражи и забили насмерть, обставив это как убийство из хулиганских побуждений. Вопросов тут два.

Он сделал паузу, давая мне вставить реплику. Я решил не прикидываться глупее, чем есть, и не стал спрашивать, что это за вопросы.

–  Причем особенно интересен второй, - сказал я.
– Прокололись они только в одном месте - не заметили грязь под ногами. Позавчерашний звонок Глотова не считается - знать о нем они не могли. Ведь если бы странных следов на месте преступления не было, я бы сейчас не с тобой разговаривал?

–  Это точно, - согласился Шерстобитов.
– Дело бы вели в районной прокуратуре, точнее говоря, положили бы в сейф на два месяца, а потом закрыли. Глотов жил в не самом хорошем районе, хулиганья там полно, убийства, конечно, не каждый день бывают, но несколько раз в году случаются. Но вот заказное убийство, которое маскируют под проделки шпаны - такое бывает не каждый год.

–  Понятно, - сказал я.
–

Спасибо. Тут, - я показал на болванку, - есть еще что-нибудь важное, кроме того, что ты уже сказал?

–  По-моему, ничего, - сказал Шерстобитов.
– Но ты посмотри, может, я что пропустил.

–  Обязательно посмотрю. Сколько с меня за информацию?

И тут Шерстобитов меня удивил.

–  Сколько не жалко, - сказал он.
– Можно нисколько. Я ведь не ради денег тебе эту штуку принес.

–  А ради чего?

–  Никогда не вредно завести знакомство с хорошим человеком. Кто знает, когда оно пригодится.

–  Хорошо, - сказал я.
– Ценю твое почтение, но тем не менее держи, - я протянул ему тонкий конверт, - не люблю, когда про меня говорят, что я жадный.

Шерстобитов взял конверт, согнул пополам и положил в карман рубашки, не заглядывая внутрь и не пересчитывая купюры.

–  Если появится что-нибудь интересное, я тебе сообщу, - сказал он.
– Ты тоже не забывай про правоохранительные органы. Мало ли, вдруг какая помощь понадобится…

Шерстобитов вежливо попрощался и вылез из машины. Я дождался, когда его "Гольф" отъедет, и отъехал сам. Я поехал в офис.

2.

Частное охранное предприятие "Юлий Цезарь", директором которого я являюсь, формально не имеет никакого отношения к ОАО "Кохинор", просто у нас есть долгосрочный контракт, который регулярно продлевается. Особого смысла в таких отношениях нет, просто так удобнее работать.

Наш офис размещается через дорогу от центрального офиса "Кохинора". Мы арендуем этаж в небольшом кирпичном особнячке конца прошлого века, снаружи домик выглядит довольно-таки облезло, да и внутри тоже. Но это даже хорошо - служба безопасности не нуждается в том, чтобы привлекать к себе внимание.

Я вошел в здание, приветливо кивнул вахтеру, поднялся по лестнице на третий этаж и вошел в свой кабинет. По инструкции, проходя через проходную, положено показывать вахтеру пропуск и говорить, чтобы он снял кабинет с сигнализации, но я такой ерундой не занимаюсь. В конце концов, в этом здании я самый крутой, а крутых надо знать в лицо и предугадывать их желания до того, как они высказаны. По крайней мере, самые простые желания.

Я включил кондиционер, кофеварку и компьютер, уселся в кресло и стал ждать, когда компьютер загрузится.

Шерстобитов прав, в этом деле два основных вопроса. Первый очевиден - кто и зачем убил Глотова? Как решать этот вопрос, понятно. Поговорить с вдовой, с коллегами по работе, изучить информацию на компьютерах, рабочем и домашнем, а заодно и поковыряться в серверах, за которые отвечал Глотов, вполне возможно, там найдется что-то интересное. Если ничего не прояснится, придется перешерстить записные книжки покойного, проверить все знакомства, восстановить картину последних дней жизни Глотова, и если ничего не станет понятно даже после этого, останется только одно - признать себя бессильным и умыть руки. Не хотелось бы.