То, что не должно происходить
Шрифт:
– А вы кто такой?
– спросил меня мужичок.
– В цивилизованном обществе принято вначале представляться, а потом уже спрашивать имя собеседника, - заметил я.
Вместо ответа мужичок предъявил мне удостоверение на имя начальника сектора ОБЭП подполковника Жихарева Евгения Ивановича.
– Чертков Дмитрий Львович, - представился я.
– Паспорт показать?
– Не надо. Какова ваша должность в компании?
– Никакова, - честно ответил я.
– Мы с господином Цодиковым обсуждали перспективы долгосрочного сотрудничества между нашими предприятиями.
Самое смешное, что
– И как перспективы?
– ехидно поинтересовался Жихарев.
– Хорошие перспективы, - ответил я.
– Проблемы приходят и уходят, а бизнес остается бизнесом.
– Ну, не знаю, не знаю, - протянул Жихарев и окончательно потерял ко мне интерес.
Он покинул кабинет, даже не попрощавшись.
– Довыпендриваешься когда-нибудь, - заметил Василий Дмитриевич, когда дверь кабинета закрылась.
– Нельзя же хамить ментам так нагло.
– Я не хамил, - возразил я.
– Я сказал чистую правду. А то, что он понял из моих слов - это его проблема. На компьютере что-нибудь важное пропало?
– Договор о намерениях с немцем, - печально произнес Василий Дмитриевич.
– Но это так, херня. Хуже будет, если следствие не сразу закроется. Позвонить, что ли, сейчас…
Он не уточнял, кому собирается звонить, а я не спрашивал. Да и не интересно мне, у кого именно из высокопоставленных покровителей он собрался просить помощи.
– Лучше попозже, когда они совсем уйдут, - посоветовал я.
– А то ввалится еще какой-нибудь клоун в самый неподходящий момент.
– Клоун, говоришь… - протянул Василий Дмитриевич.
– Думаешь, клоунада? В принципе, похоже.
Клоунадой называется маски-шоу, которое проводится не с целью кого-нибудь арестовать или что-нибудь конфисковать, а с целью продемонстрировать фирме, что пора скорректировать с учетом инфляции ежемесячный объем взяток. Либо продемонстрировать, что не следует проявлять чрезмерное усердие к тому, чтобы заключить какой-то определенный контракт. Менты изымают компьютеры, опечатывают производственные помещения, но ни в коем случае не арестовывают счета. Руководство фирмы снимает со счетов необходимые суммы, несколько дней длятся переговоры, вначале с собственной крышей, а затем и со второй заинтересованной стороной. В конце концов стороны приходят к консенсусу, заключают необходимые договоры либо устные соглашения и происходит большая пьянка. Запечатанные помещения распечатываются, изъятые компьютеры возвращаются, но не все, часть из них менты оставляют себе, это называется спонсорской помощью.
– Кто заказчик, известно?
– спросил я.
– Может, хотя бы подозрения есть?
– Что тут подозревать?
– ответил Василий Дмитриевич вопросом на вопрос.
– К вечеру все будет точно известно, самое позднее - завтра к обеду.
Василий Дмитриевич вдруг передернул плечами, встал из-за стола, подошел к встроенному в стену бару и вытащил оттуда пузатую бутылку "Хеннеси" и два столь же пузатых бокала.
– Будешь?
– спросил он.
– Лучше не надо, - сказал я.
– Пить за рулем вообще не люблю, а после таких событий тем более.
Василий Дмитриевич понятливо кивнул и поставил один бокал обратно.
– А я выпью, - сообщил он.
–
– Да, - сказал я.
– Только не простые хакеры, а очень крутые. Таких хакеров прикармливают либо люди в погонах, либо бизнесмены вроде вас.
Василий Дмитриевич хмыкнул.
– Намекаешь, что наезд идет по полной программе?
– спросил он.
– Ничего я не намекаю, - ответил я.
– Но если сложить два плюс два, я имею ввиду, взлом и маски-шоу, получается так.
– Ладно, разберемся, - сказал Василий Дмитриевич и вдруг засмеялся.
– Не повезло этим хакерам, только к нам вломились, как все компьютеры тут же менты унесли. Придется им заново к нам влезать.
– Возможно, менты унесли компьютеры по их наводке, - предположил я.
– Если там есть какой-то серьезный компромат…
– Не должно быть, - возразил Василий Дмитриевич.
– Да ты и сам знаешь.
– Знаю, - согласился я.
– Тогда остается только одно - клоунада.
– Не будем пока гадать, - сказал Василий Дмитриевич.
– Ты лучше про хакеров расскажи поподробнее. Кто такие, куда влезли…
– Не знаю я пока ничего, - сказал я.
– Только то, что хакеры крутые, профессиональные. Такие хакеры работают не для самоутверждения, а либо на спецслужбы, либо за очень большие деньги. Я потому и спрашивал про конкурентов. А может, олигарх какой-нибудь захотел "Кохинор" купить на корню?
– Типун тебе на язык!
– воскликнул Василий Дмитриевич.
– Больше так не говори, а то накаркаешь. Кстати, что там насчет того компьютерщика, которого убили?
– Ничего хорошего. Убийство явно заказное.
– Заказное?!
– Василий Дмитриевич вытаращил глаза.
– И за что же его заказали?
– За то, что он троян тот нашел. Только этого не может быть, потому что ни один троян не стоит столько, чтобы из-за него заказывать человека. Знаете, Василий Дмитриевич, мне очень не хочется этого говорить, но по всему выходит, что против нас ведется серьезная операция. Чтобы принять меры, мне нужно знать, кто на нас наезжает. Вы от меня ничего не скрываете?
– Ничего существенного, - отрезал Василий Дмитриевич.
– До сегодняшнего дня никаких наездов не было, даже намеков не было, - он посмотрел на часы.
– Ладно, ты иди, напряги своих ребят, пусть пройдутся по комнатам, составят опись, что изъяли… ну, ты сам знаешь, что делать. А я пока позвоню.
– Хорошо, Василий Дмитриевич, - сказал я.
– Если вдруг выяснится что важное, держите меня в курсе.
– Обязательно, - сказал Василий Дмитриевич.
– Давай, действуй.
8.
"Юлий Цезарь" налету не подвергся, люди в масках ограничились только центральным офисом "Кохинора". Кроме компьютеров, менты не изъяли ничего. Зато компьютеров изъяли изрядно - один у шефа, два у обоих его замов, три из бухгалтерии, а из отдела IT - все, кроме одного. Компьютер Вронского почему-то не изъяли, должно быть, не заметили - подумали, что непрезентабельная дверь, ведущая в его каморку, на самом деле ведет в какое-то техническое помещение.