То, что останется после тебя

Половинкин Анатолий Евгеньевич

– Да нет, обычный восьмичасовой рабочий день. Большую часть времени сижу, сплю.

На лице Виктора появилась самодовольная улыбка.

– Ну, тебе повезло, можно сказать.

– Может быть, - неопределенно ответил Виктор. Он указал на бутылку.
– Ну, может, еще по одной?

– Давай, - согласился Лебедев.

Коршунков вновь наполнил рюмки.

– За то, чтобы тебе никогда больше не попадать в тюрьму, - произнес он тост.

Игорь кивнул, в знак согласия.

– За то, чтобы никому из нас туда не попадать, - добавил его сосед.

–

Вот это правильно, - подтвердил Лебедев.
– Тюрьма - это такое место, в котором лучше никому не бывать.

Они снова выпили.

– Ну, а твои-то домашние как?
– спросил Игорь.
– Как Алешка-то?

Виктор подозрительно посмотрел на собеседника.

– А ты что, не знаешь, что ли?
– хмуро спросил он.

– Чего я не знаю?
– слегка опешил Лебедев.

Коршунков пристально посмотрел на него.

– Наркоман он.

– Как наркоман?
– Игорь с трудом проглотил недожеванный кусок бутерброда.

– Ну, как, не знаешь, что ли, как наркоманами делаются? Стал колоть наркотики, ну и втянулся.

– И давно?
– Он с ужасом смотрел на Виктора.

– Уже несколько лет. А ты что, правда не знал, что ли?

– Да откуда же? Даже и не подозревал. Как же это случилось?

– Да как, - развел руками сосед.
– Друзья у него такие. Шлялся с ними, ну и, видать, уговорили они его. С тех пор колется, почти ежедневно.

Игорь испытал потрясение.

– И как же вы теперь живете?

– Как? Вот так и живем.

– А он где-нибудь работает?

Виктор поморщился.

– Да так, где придется. Долго нигде не держится, да и где такого держать будут.

– Да, - Лебедев задумчиво разглядывал наклейку на бутылке.
– Где же он деньги на наркотики берет?

– Где берет? Где сам заработает, где из дома тащит. Недавно вон вещи из дома таскать начал. Видеомагнитофон в ломбард заложил. Еле выкупить успели.

Коршунков налил себе третью рюмку и, не предлагая Игорю, выпил. Было видно, что ему тяжело об этом говорить.

– Теперь вот одного дома оставлять боимся. Деньги прячем, драгоценности. Не знаю, что и делать дальше.

– А как Рита твоя все это переносит?

– А что Рита? Переживает, места себе не находит. Теперь вот давление у нее скачет, сердце. Несколько раз "скорую" вызывали.

– А предпринять ничего не пытались?

Виктор сделал неопределенный жест.

– А что мы можем сделать?

– Ну, зависимость попробовать снять.

– А что с этого проку-то? Зависимость даже и снимут если, но он же все равно колоться будет продолжать. Тут ведь дело какое.

– Да, - согласился Игорь.
– Здесь от себя самого многое зависит.

– Угу, - закивал головой удрученный отец.

– Ну, а он сам-то хочет бросить? Хочет завязать?

Виктор поморщился.

– Мне кажется, что не хочет. Да нет, определенно не хочет! Я сколько раз говорил с ним на эту тему. Спрашивал его, ты сам-то хочешь бросить? Нет, говорил, я бросать не хочу.

– Ну, если не хочет, то тут ничего не сделаешь, - вздохнул Лебедев.
– Со

стороны тут предпринять ничего невозможно. Со мной в тюрьме сидели и наркоманы, и бывшие наркоманы. И все они в один голос говорили, что пока человек сам бросить не захочет, то ничего здесь нельзя сделать.

– То-то и оно, - подтвердил Коршунков.
– А что мы можем сделать, прямо ума не приложу. Говорили мы с ним, говорили, ничего не помогает.

– Уговоры здесь бесполезны. Ведь что такое для наркомана наркотик? Это источник наслаждения, наслаждения настолько сильного, что наркоман готов пожертвовать ради него чем угодно, и кем угодно. В наркотике для него заложен единственный смысл жизни. Он и живет только исключительно ради этого удовольствия. И то, что он не может бросить, не хватает у него силы воли, ломки не может выдержать, это все отговорки. Отговорки, и ничего больше. Зависимость и ломку с помощью медицины можно снять, но любой врач-нарколог тебе скажет, что это не решает проблемы. А сила воли, что это такое? Это не что иное, как желание, простое желание. Сила воли - это то, насколько сильно человек хочет пойти наперекор своей страсти. И когда говорят, что у человека нет силы воли, то это означает, что у него нет желания.

Виктор молча слушал, стиснув в руке рюмку. Лицо его хмурилось все больше и больше. Когда Игорь замолчал, он нехотя кивнул.

– Наверное, так оно и есть.

Машинальным движением он полез в карман, чтобы вытащить сигареты.

– У тебя здесь курить можно?
– Его рука замерла на полпути, так и не вытащив пачку.

– Кури, - разрешил хозяин. Сам он не курил, и даже в тюрьме не приобрел этой привычки.

Виктор достал пачку "Примы", и вытряхнул из нее сигарету.

– Будешь?
– предложил он Игорю.

– Нет, я не курю.

Коршунков закурил.

– Странно, - сказал он, кладя зажигалку на стол.
– Как это ты в тюрьме не пристрастился к этой привычке. Там же без сигарет нельзя.

– Нельзя не иметь сигарет, - возразил Игорь.
– А курить вовсе не обязательно. Сигареты - это настоящая валюта в тюрьме. Причем самая ценная. Человек там способен воздерживаться от всего. Но без сигарет он не может. Я имею в виду курящих людей. Для них курево становится едва ли не единственным источником удовольствия. И в таком мире сигареты являются большой ценностью. За них можно получить множество услуг. Но... В общем, я не хочу говорить об этом. Не хочу вспоминать.

– И не надо, - махнул рукой Виктор, затягиваясь сигаретой.
– Ладно, что я все о себе и о себе. Твое освобождение все-таки отмечаем.

Лебедев улыбнулся этим словам.

– Так я так и не понял, как ты собираешься применить свои таланты? Какие у тебя планы?

Игорь развел руками, одновременно состроив гримасу.

– Пока не знаю. Буду думать.

– А как насчет Любки?

– А что насчет нее?

– Ты ее видел? Собираешься что-нибудь предпринять?

Игорь встал, и прошелся по кухне. Впрочем, ходить здесь было особенно негде. Два шага вперед, и два шага назад.