То, что приходит по ночам
Шрифт:
Когда я попросила того же знакомого отвезти нас домой или вызвать такси, он только рассмеялся и сказал, что все уже выпили, так что за руль никто не сядет. А такси и вовсе не приедет, мы же в деревне, никто не попрется за 30 км ночью. Он еще сказал, что все хорошо, весело, но нас это не обрадовало. И мы решили валить, пока не случилось ничего ужасного.
Да, от города до деревни приятеля реально идти нужно было 30 км, и, если честно, мы надеялись на попутку. Может кто подвез бы, вдвоем не так страшно садиться к незнакомцу. Но… мы шли, шли, и никаких машин мимо не проезжало. Ну, оно и понятно – ночь, дорога в деревню, еще и осень поздняя на дворе, совсем не время для дачников.
А потом, часа через два пути (и где-то 15км), подруга увидела свет от фар. Мы безумно обрадовались, потому что устали как лошадки и мечтали отдохнуть хоть немного. Так что к пикапу – серьезно? Кто-то в нашем захолустье покупает пикапы? – кинулись, роняя тапочки. Тот затормозил, из кабины выглянул водитель, приятный такой на вид мужчина, и сказал, что с удовольствием подвезет двух красивых девушек до города.
А я не знаю, что именно тогда почувствовала, правда. Наверно, так оно и выглядит – то самое шестое чувство. Просто в один момент внутренний голос сказал мне: «Нет. Ты туда не сядешь». И я решила послушаться – как-то раньше со мной внутренний голос не разговаривал, может сейчас самое время, да? И подругу за собой подальше от машины потянула, а то та уже радостно карабкалась в салон.
Водитель сначала посмеялся, мол, не думал, что мы такие трусихи, а то не стал бы тратить время. А потом резко стал злым. Ну, буквально, вот он улыбается – и вот уже кричит строго так, чтобы мы немедленно садились в машину. Тут уже и подруга попятилась прочь, слишком вид у мужика жуткий стал. Мы с ней переглянулись и побежали вперед, петляя, даже специально с дороги в посадку сбежали, на случай если мужик выскочит из машины и силком нас потащит.
И в общем-то правильно сделали. Мужик сначала просто кричал зло, чтобы мы возвращались, потом сигналил, потом мееедленно поехал по дороге, и продолжил нас звать, то ласково, то грубо. Это было жутко! Вы только представьте – вот мы вдвоем, молодые девчонки, и этот псих нас преследует! Я никогда так быстро не бегала по пресеченной местности! Мой физрук мог бы мной гордиться.
Оставшиеся 15 км до города мы пролетели на крыльях ужаса за какие-то рекордные 40 минут, и даже почти не запыхались. Потом еще думали, как у нас это получилось, но ничего кроме адреналина в голову не приходило. Пикап отстал от нас только на подступах к городу, когда стало ясно, что ловить в общем-то нечего.
До сих пор не могу понять, почему он не вышел из машины? Хотя…
В общем, первое, что мы сделали – это кинулись со всех ног к посту ППС, он как раз по пути стоял. Полицейские нашему появлению посреди ночи удивились, и пару раз переспросили, точно ли мы не проститутки. Но, убедившись, что на ночных бабочек, особенно после нашей беготни, мы не тянем, выслушали.
И тут же стали серьезными. Пока один из патрульных отпаивал нас чаем, два других кинулись куда-то звонить по рациям и что-то бубнить – я не вслушивалась, но вроде про перехват. Потом у нас несколько раз переспросили марку машины, особые приметы, все такое. А мы что? На память не жалуемся. И марку назвали, и даже номер машины в памяти отпечатался, и портрет мужика хоть сейчас готовы были рисовать. Бесценные свидетели, ага.
Нас отпустили только к рассвету, причем предварительно вызвали наших родителей. Те сначала ругались, мол, взрослые уже барышни, и в полиции, но потом, когда узнали, в чем прикол, тоже пришли в ужас. И мы отправились по домам.
Но это был еще не конец истории. Оказалось, что на том участке часто пропадают люди, обычно дачники, но и случайные пешеходы тоже. Причем ни возраст, ни пол роли
Вот только… наша память не помогла следствию. Я готова была поклясться, что правильно запомнила номер, но такой машины просто не было в базе! Совсем! Даже запросы в соседние области не помогли! Такой машины просто не существовало. А фоторобот не смогли опознать ни те же базы, ни просто люди.
У меня лично объяснения этому феномену нет. Если только тогда, ночью, на дороге мы не встретили призрак, но это было бы слишком нереально…
Никогда больше не возьму вторую смену…
Я тогда только-только выпустилась из университета и устроилась на свою первую работу. К сожалению, психологов, особенно с моим стажем, никуда особенно не брали, но мне повезло – меня позвал к себе лично глава одной больницы. Вернее диспансера, куда свозили людей со всей области лечиться от туберкулеза. Место такое себе, особенно для начинающего, да и слово «туберкулез» до сих пор пугает подавляющее число всех моих знакомых, но… Повторюсь, у меня не было выбора. А зарплату там предлагали очень приличную, плюс льготы, отпуск и все вкусные бонусы. И я согласилась.
На самом деле не так страшен черт, как его малюют. Да, больница наша не особенно приятная, как в плане внутреннего содержания – старое здание, старое оборудование, хлопающие на ветру ставни окон – так и по контингенту. Но работать вполне можно. Практики там набираться, опыта. К тому же не все больные у нас из так называемых маргиналов, есть и вполне приличные люди. А к тем, от кого можно заразиться, меня не допускали, они вообще в отдельном крыле находятся.
На тот момент, когда все случилось, я проработала в больнице чуть меньше года. Мне даже понравилось. Персонал и врачи у нас хорошие, душевные, больные тоже проблем не доставляли. Я слышала от своих однокурсников, особенно тех, кто в женских консультациях, как их с их советами даже матом посылали, а мои ничего, исправно приходили, заполняли тесты, жаловались… И называли по имени-отчеству, с уважением. Это было приятно.
В тот вечер я, как обычно, закончила обход особенно тревожных пациентов, поговорила со всеми, одного отправила к психиатру, потому что там лечение нужно было медикаментозное, и чисто на секунду заскочила в кабинет переодеться. Но не успела я взяться за ручку двери, как в нее постучали.
Я открываю, а на пороге стоит мужик. Внешне – типичный наш пациент из тех, кого под лавочкой находят. Огромный, небритый, весь в грязи и воняет так, что мне аж плохо стало. Одежда на нем тоже странная была – вроде как бушлат армейский и какие-то сапоги с высокими голенищами, но я особенно не приглядывалась – я на лицо смотрела и с каждым мгновением пугалась все сильнее. Уж очень рожа у мужика была страшная, какая-то перекошенная, звериная почти.
Я попятилась, а мужик ухмыльнулся и за мной в кабинет протискивается. На табуретку садится, бушлат свой расстегивает, демонстрируя грязную и рваную тельняшку, и говорит:
– Мне бы, доктор, консультацию. Проблема у меня.
А я сижу и вспомнить его не могу. Вроде бы такого у нас в отделении точно не было, я своих всех знаю, но вряд ли к нам кто-то посторонний зашел бы, у нас и красть-то нечего, если на то пошло. Тем более в моем кабинете, где кроме стола, двух стульев и большого шкафа с картами больных нет ничего. А, ну, еще кактус на подоконнике помирал с момента моего заселения.