То есть это
Шрифт:
Все электроды — это очень маленькие вещи, и их можно вживить новорожденному ребенку в больнице. Конечно, в России каждый ребенок рождается в больнице, так что каждому ребенку можно вживить электрод, который будет функционировать в двух режимах: сообщать правительству о том, о чем человек думает, и еще кое-что — правительство сможет управлять человеком через электрод, оно сможет подбрасывать человеку через радиоволны, через дистанционное управление идеи. И человек будет думать: «Это мои идеи», и так и не сообразит, что эти идеи приходят к нему из другого источника.
В России революция абсолютно невозможна, поэтому люди все больше теряют надежду, читая
То же самое случится с Китаем. В настоящий момент китайцы полны энтузиазма, но скоро они попадут в то же самое рабство, в какое попала Россия.
Люди, ориентированные на прошлое, как индуисты, живут вместе с невероятно долгим мертвым прошлым и несут его. Это громадный вес, который сокрушает людей. И в будущем нет никакой надежды. Индуисты полагают, что их лучшие дни были в древности, они не верят в эволюцию, запомните это. Они верят в инволюцию. Эволюция означает, что мы достигаем высших пиков. Индуисты полагают, что мы ухудшаемся, падаем вниз каждый день, что самое высокое в духовном смысле время было в древности, и что теперь мы пребываем в самом низком времени, кали юге, в последние дни. Это самое низкое состояние человечества, и нет никакой надежды.
Для того чтобы быть по-настоящему живой, чтобы быть действительно предприимчивой, исследующей, радующейся, празднующей, страна должна быть постоянно молодой, и ей нельзя находиться ни в прошлом, ни в будущем. Я против и индуистского подхода, и коммунистического подхода. Я хочу, чтобы все человечество было молодым и всегда оставалось молодым, а оставаться молодым значит беспрестанно умирать по отношению к прошлому и не беспокоиться слишком сильно о будущем. Будущее будет таким, каким сочтет нужным. Будущее, наступив, превратится в настоящее, и если мы будем в нем, тогда мы отзовемся на него, в противном случае, на
Глава 11
21 октября 1980 года
Состояние абсолютного не-ума
Ошо, отвечая на мой вопрос, вы обратитесь к полумиллионной аудитории слушателей Европы. Большинство из них, возможно пока что ничего не слышали о вас.
Если один из слушателей этой программы предан социализму, что вы скажете ему?
Если один из наших слушателей принадлежит католической церкви, что вы скажете ему?
Если один из слушателей — потенциальный искатель, то какое послание у вас заготовлено для него? Однако, если ваше послание — это безмолвие, то как вы обозначите его на радио?
Прежде всего, я не за социализм, потому что моя свобода представляет собой высшую ценность, и нет ничего более высокого, чем она. И социализм в своей основе против свободы, иначе и быть не может, это неизбежно, потому что само усилие социализма направлено на то, чтобы привнести в существование что-то неестественное.
Люди не равны, они уникальны. Как же они могут быть равными? Не все люди поэты
Социализм — это диктатура государства, это навязанная экономическая структура. Она пытается уравнять людей, которые не равны, она режет их, чтобы они были одинакового размера, а ведь у людей разные размеры. Разумеется, эти размеры подойдут некоторым людям, но большинство людей эти размеры просто изуродуют, парализуют и изувечат.
Я высоко ценю свободу в каждой сфере жизни, чтобы каждый человек мог быть самим собой. Общество — это не результат, а средство, а результат — это как раз человек. Ценность человека выше, чем ценность общественной организации. Именно общество существует для человека, а не наоборот. Поэтому я полагаю, что государство должно проводить по отношению к человеку политику невмешательства.
Капитализм — это самая естественная экономическая структура, так как капитализм не навязан, и он получил большое развитие. Его не растили искусственно, он появился сам собой. Разумеется, я хочу, чтобы бедность искоренили из мира, ведь это отвратительное явление, но социализм не способен на это. Он потерпел поражение в России и Китае, во всех странах его попытки искоренить бедность окончились неудачей. Да, в одном он был успешен: он сделал всех людей одинаково бедными, он распространил бедность равномерно.
Человек настолько глуп, что, если все остальные люди такие же бедные, как и он, то у него легче на душе, он не чувствует зависти. Вся идея социализма возникла из зависти. У нее нет ничего общего с пониманием человека, с его психологией, развитием, высшим цветением, эта идея укоренена в зависти. Несколько человек становятся богатыми, и они превращаются в мишени для зависти остальных людей, ведь этих богачей нужно разорить. Это не значит, что вы станете богаче, разорив их — возможно, вы станете даже беднее, чем прежде, потому что эти люди знают, как зарабатывать деньги. Если они разорятся, то вы потеряете всякую способность наращивать свой капитал.
Именно это случилось в России. В этой стране исчезли богатые люди, но это не обогатило все общество, и все жители России стали одинаково бедными. Конечно, люди чувствуют себя из-за этого более счастливыми, поскольку нет никого, кто был бы богаче их. Все граждане одинаково бедны, все нищие, и потому на душе у русских светло. Но стоит кому-то подняться выше вас, и ваше эго ощутит боль.
Люди говорят о равенстве, но вам нужно понять один главный момент: люди не равны психологически. Что здесь поделаешь? Эйнштейн не равен Тому, Гарри или какому-нибудь Дику, это не так! Рано или поздно вы можете начать выравнивать людей в отношении интеллекта, но покамест Шекспир, Мильтон и Шелли не равны другим людям, они живут в собственном измерении.
Я согласен в одном: у каждого человека должна быть свобода, для всех — одинаковая свобода быть самим собой. Для большей точности скажу, что свобода означает, что каждый человек свободен быть неравным! Равенство и свобода не могут согласоваться, не могут сосуществовать. Если вы выбираете равенство, то в этом случае необходимо пожертвовать свободой, а вместе со свободой все летит в утиль. Вы жертвуете религией, гением, самой возможностью существования гения. Каждому человеку приходиться соответствовать самой низкой категории, и только тогда он может быть равным остальным.