То время с тобой
Шрифт:
— Всё значит? — это фраза даётся мне с трудом.
В её глазах грусть и разочарование. Опухшие веки, красные глаза. Плакала из-за меня, и это чертовски тешит самолюбие.
— Всё… Сам ведь сказал — так сдержи слово.
Выдёргивает руку и выходит из машины. Твою мать. Опускаю голову на руль и сжимаю до хруста челюсти. Грудь полыхает от ярости, сердце колотится как ненормальное. Всё? Серьёзно? Который раз уже.
Еду в колледж. Потому что надо, обещал сестре, иначе вышвырнут, не смотря на немалые денежные
— Приятно, что не только я чувствую себя дерьмово, — подмечает Хейли, когда мы стоим в курилке.
Я молчу, выпуская дым. Нет настроения с ней пререкаться.
— Не наигрался ещё? — интересуется она. — Или не по зубам оказалась девочка?
— Просто заткнись, Сандерс, — не выдерживаю я. Эти её комментарии меня дико раздражают.
— Ты так напряжён… Хочешь, помогу тебе? — не унимается она и скользит по мне недвусмысленным взглядом.
— Не веди себя как шлюха, — бросаю я и прохожу мимо. В ответ она только хмыкает.
Посылаю всё к чертям и уезжаю в спорт зал. Рид уже там, колошматит грушу. В последнее время он всё больше напоминает себя прежнего: такого же неуравновешенного и лишённого тормозов. Что-то там у них происходит со сводной сестрой. Исайя и тот попал под руку, а значит, дела совсем плохи. Запал на неё: не признаёт этого, дымится от ревности, что так хорошо мне знакомо, а потому сразу бросается в глаза.
Не успеваю переодеться, как раздаётся телефонный звонок. Не могу поверить, что на экране действительно светится её фотка. Поднимаю трубку и слышу взволнованный голос. А дальше всё развивается быстро: Рид. новость о том, что Дженнифер кто-то избил, и те напряжённые десять минут, в течение которых мы добираемся на додже до школы.
Девчонка и правда выглядит плохо. Нападали группой, хоть она и отрицает. Незамедлительно едем в больницу.
Смотрю в зеркало лобовика: Дженнифер лежит у Рида на руках. Он прижимает её к себе, и я вижу как на его лице страх и злость сменяют друг друга. Даже представить не могу, что бы я чувствовал, случись подобное с моей Роуз.
Весь вечер проводим в больнице. Он — с ней в палате, а я в коридоре. Врач рассказывает Риду и родителям о многочисленных травмах. К счастью, самые серьёзные — перелом пальцев и сотрясение мозга. Полагаю, что Бен и Грейс не оставят всё так, как есть.
Проходит несколько дней, Дженнифер идёт на поправку, и на лице Рида впервые за долгое время появляется улыбка.
А мои будни серые и одинаковые. Роуз не объявляется, и чувствую я себя всё хуже — плата за мою вспыльчивость и несдержанность. Мой дед всегда ругал меня за это: «Сначала думай, потом — делай». У меня всё с точностью, да наоборот…
Решаю, что хочу хотя бы увидеться с ней. Потому что не могу: лезу на стену и с ума
Стою у доджа, припарковавшись у железного забора. Выкурю сигарету и двину ко входу, чтобы Роуз от меня не ускользнула.
— Какие люди! — раздаётся рядом женский голос. Поворачиваю голову направо: у внедорожника, припаркованного по соседству, та самая, известная на всю Блу Хай, задира, младшая сестра Виктории Адамс.
— Чего тебе? — равнодушно интересуюсь я. На задворках памяти всплывает рассказ Исайи о том, что она пыталась издеваться над Роуз.
— Да всё спросить хотела, — тянет она и подходит ближе, изображая уверенную в себе сучку, — ты меня на своём додже, когда покатаешь?
Улыбается подруге, накручивая на палец до безобразия осветлённые волосы.
— Никогда. Ты не в моём вкусе: тощая и плоская, — ухмыляюсь я, глядя на неё сверху вниз. Кто-то ведь должен открыть ей глаза на правду.
С удовольствием смотрю на то, как быстро меняется выражение её, не в меру разукрашенного, лица.
— И это говоришь мне ты? — насмешливо фыркает она.
Мои брови взлетают вверх. Мерзкая. Похоже, у них — это семейная черта.
— Проваливай отсюда и не беси меня, — отвечаю я тоном, обозначающим её место.
Она захлёбывается от негодования, а подруга уже с опаской косится на меня. Ну хоть у кого-то срабатывает логика.
— Нет, погоди, давай-ка разберёмся. Ты ведь ждёшь убогую страшилу Онил?
Она получает звонкую пощёчину. Не ожидает подобного, а потому эффект превосходный. Хватается за сиюминутно раскрасневшуюся щёку и испуганно смотрит на меня. Вообще на представительниц женского пола вроде как не принято поднимать руку… Но! Вот эта зарвавшаяся «девушка» реально перегибает и забывается.
— Да как ты смеешь, — дрогнувшим голосом говорит она.
— Ты меня спутала с кем-то? — хватаю и толкаю её спиной в железную сетку забора. — Размажу так, что следа не останется…
И вот это никчёмное существо держит в страхе всю школу? Училась бы она в моё время — девчонки быстро бы её успокоили.
Она захлёбывается собственными слезами, озираясь по сторонам в поисках того, кто захочет прийти ей на помощь. Подруги, кстати, и след простыл. Вовремя она поняла, что пора делать ноги.
— Вон пошла! — резко отпускаю, отчего она тут же валится на землю.
Спесь с неё спала, бежит так быстро, что пятки сверкают. Направляюсь к школе, мне нужна Роуз. Не знаю сколько у неё уроков, но буду ждать, если потребуется. Здороваюсь с ребятами, замечаю директрису.
— Лерой, прошу пройти в мой кабинет! Мне стало известно о том, что ты обидел одну из наших учениц! — возмущается она.
Ага, наверное, подружка свинтила прямо к ней.
— Это называется перевоспитание, — нагло заявляю я.