Точка Бифуркации VI
Шрифт:
— Ай, сука… как больно! — вскрикнул сержант, прихрамывая пытаясь отступить назад.
Но отпускать я его, конечно, никуда не собирался. И не было тут никакой жестокости, просто умело крутясь вокруг его уже совсем неповоротливой тушки, а ввиду отбитых конечностей, ещё при этом и крайне безобидной, мне удавалось вполне удачно прикрываясь «раненным», вести бой с ещё остававшимися в строю его коллегами.
Парни заметно прибавили в навыках владения клинком за прошедшую неделю и уже вполне себе неплохо двигались на ногах, что было довольно важно. Но к сожалению для них, единственное на что они могли сейчас рассчитывать, так
Теперь же, когда я выбил меч из рук хромающего на обе ноги бойца, и отступив на пару шагов назад, проделал тоже самое с приходящей в себя своей самой первой жертвой, против меня остались только двое.
— Так-то вполне неплохо. Мне уже приходится серьёзно напрягаться. — уважительно кивнул я парням, воспользовавшись небольшой паузой в схватке.
Отвечать те не стали, вместо чего молча ринулись в атаку, пока выбывшие бойцы занимали зрительские места на стоявших возле стола деревянных стульях.
Фехтовать против навалившихся в отчаянной атаке сержантов было уже не особо сложно. На этом уровне бойцовских навыков, что обладали стоявшие передо мной парни, все их удары и в целом движения были до боли предсказуемы. Оставалось только не заиграться, из-за чего можно было легко пропустить куда-нибудь по костям, и спокойно, методично довести бой до своей победы.
В целом, подобными поединками на гауптвахте я искренне наслаждался. Во-первых, физические нагрузки мне просто нравились, во-вторых, мне казалось что несмотря на не самый важный уровень противников, которых я сам же и тренировал, это всё равно было очень полезно, ну и в целом положительно сказывалось на моём здоровье и восстановлении. Ну а в третьих, придуманные себе занятия и развлечения на гауптвахте, позволяли просто не помереть здесь со скуки. Потому как навязчивая мысль о том, чтобы просто попросить бесов вытащить меня отсюда куда подальше, всё чаще стала занимать моё сознание.
Изначально, буквально в первый же день после приказа комчасти, мы с ребятами, конечно, немного поконфликтовали, когда они попытались «устроить мне ад во время строевой подготовки». Но после очередной произошедшей драки, как ни странно, но часто происходит в мужских коллективах, отношения у меня с караульными можно сказать нормализовались.
Пришлось, правда, всё-таки попросить Кали занять тушку начальника гауптвахты, который едва не испортил мне всю малину. И вот после этого жизнь совсем изменилась. Для начала я устроил себе спальню в его кабинете. Для караульных это выглядело как разгоревшийся жаркий спор, во время которого капитан и четверо его подопечных проиграли мне в бою на учебных клинках, и тот был обязан предоставить свой рабочий кабинет в моё пользование до конца моего срока пребывания в этом месте.
Дальше мы с «начальником» гауптвахты организовали тренировочную базу, где я по «его» настоятельной просьбе взял на себя роль их тренера, параллельно и сам возобновляя в своём ежедневном расписании физические нагрузки. Руководству воинской части, конечно, это всё не афишировалось, для них я спокойно отбывал срок своего наказания и даже почти не отсвечивал. К слову, успокоились они ещё немного и потому, что в часть приезжал невзрачный мужичок с небольшой фляжкой во внутреннем кармане пиджака, который устроил мне проверку на одержимость. Естественно, я её прошёл и с того момента перестал быть под излишне пристальным вниманием начальства.
Куча
Тем не менее, путём экспериментов с дозировками энергии, и превозмогания лёгкой боли, мне вчера всё-таки удалось сдвинуть с места спичечный коробок. Это событие вызвало довольно смешанные чувства: с одной стороны, маленькая победа была однозначным поводом для радости, а с другой, перед глазами ещё стояли картины, как я с лёгкостью рвал телекинезом одновременно несколько монстров, по полтонны весом на каждого. На фоне подобных воспоминаний, случившийся микроуспех вызывал одновременно лёгкую вымученную улыбку и ворох надежд о светлом будущем.
Пока я витал в собственных мыслях, наседавшие на меня всей молодецкой прытью соперники, неслабо выдохлись. Я специально бился вторым номером и не старался закончить бой досрочно, чтобы дать им как следует поработать. После того как соперники остались против меня вдвоём, почти сразу поражение парней было уже для всех очевидным, а вот тренировку дневную никто не отменял. Да-да, я ответственно подходил к взятым на себя обязательствам.
— Теперь ваша очередь. — выбив клинок у одного противника и приставив меч к горлу другому, бросил я в сторону.
Вынужденно ожидавшие на скамейке запасных бойцы, с готовностью поднялись со своих мест. Желание реабилитироваться хотя бы в собственных глазах за быстрое поражение, а также реализовать свои задумки на бой, чего изначально сделать они просто не успели, подстёгивало молодых мужчин с большим воодушевлением принять приглашение.
Свежие и отдохнувшие, они бросились на меня едва прозвучала команда начать схватку, но закончить этот бой нам была не судьба. В самый разгар схватки наружная дверь распахнулась и внутрь помещения, где располагался пост охраны гауптвахты, поочерёдно вошла большая группа людей.
— Здравия желаю, Ваша Светлость! — отбивая удар одного из противников бросил я, и не обращая внимания на моментально вспотевшего командира части, уставился в сторону «неожиданных» гостей, которых он сопровождал.
Глава 7
Две недели назад
Из под бровей рассматривая сидевшего перед собой молодого мужчину, полковник Калинин недовольно хмыкнул.
— Я правильно понимаю, что смерть Обломова не вызывает у вас сомнений, но в то же время, вы остаётесь верными своей присяге… трупу?
— Алексей Михайлович не ушёл по-английски. — натянуто улыбнулся хозяин кабинета. — Есть завещание и официальный правопреемник, который взял его фамилию и вступил в наследство.
— Любопытное у вас здесь кино, Артём Семёнович. Ещё больше мне любопытно, это каким таким интересным образом, два благородных рода присягнули на верность простолюдину? — внимательно уставившись в глаза собеседнику произнёс Калинин.
— Со всем уважением к вам и вашей работе, Ярослав Геннадьевич, но это внутренние дела нашего рода. — учтиво произнёс граф, после чего, выдержав небольшую паузу добавил. — Могу ли я вам ещё чем-то помочь?