Точка невозврата. Выбор

Кузнецова Аня

– Да, пора.

И прозвучало это как приговор.

***

Рене смотрел на девушку, сидящую напротив, и старался понять её. Сейчас, хоть и успокоившись, Мари выглядела бледной и уставшей. Взгляд прямой, настороженный, готовый ко всему. Её нельзя было назвать красивой в общепринятом смысле этого слова: курносая,

с аккуратными, правильной формы бровями, невысокая, причём настолько, что едва доставала ему до плеча. Только глаза - ярко-зелёные, с огоньком любопытства на дне, выдавали её натуру. Рене подозревал, что Мари старательно прятала внутри себя не только эмоции, но и живой, деятельный ум.

– Так что ты делала в таверне?

– Работала, сэр.

– Я мало тебе плачу?

Лёгкое, едва заметное качание головой и замешательство во взгляде:

– Нет, сэр. Я такого не говорила.

– Тем не менее ты там работала?

– Да, сэр. В свободное время я могу делать практически всё, что хочу. Это не запрещено.

Ротгер, который стоял у самого камина, издал что-то вроде смешка. Рене бросил на него недовольный взгляд.

– Тем не менее, пристало ли девушке, работающей в хорошем доме, подрабатывать разносчицей?

– Я работала, - Мари запнулась, её щёки залил едва заметный румянец, - на кухне. Сегодня заболела одна из девушек в зале, и мистер Грумм при… попросил заменить её, - она глубоко вдохнула, словно собиралась нырнуть под воду.
–  Я благодарна вам за то, что спасли меня, и приношу свои извинения за доставленные неудобства. Такого больше не повторится.

– Я надеюсь, - саркастично заметил Рене.

Его мало интересовали проблемы этой девицы. Убиралась она хорошо, готовила так и вовсе неплохо. В его дела не лезла, а чем она занимается в другое время, не его дело. Конечно он проверит её, обязательно проверит, но в остальном всё выглядело вполне невинно.

Взволнованная его долгим молчанием, Мари опустила голову и тихо, но твёрдо спросила:

– Когда я могу получить расчёт?

Рене подумал, что ослышался:

– Какой расчёт?

– Как же… вы же… увольняете меня!

Это только сильнее разозлило Рене.

– Ничего подобного я не говорил. Надеюсь увидеть тебя завтра.

Мари вскинулась с такой неподдельной радостью в глазах, что он и сам невольно улыбнулся.

– Благодарю, сэр.

Но это её «сэр» звучало всё так же чопорно.

Глава 4. Дети Змея

Один – дурак, другой – помешан,

А ты обоим им под стать.

Лопе де Вега

Хуртулей передвинул кристалл на другую сторону золотого венца, заново прочертил палочкой линии на песке и задумался. Кристаллы мягко пульсировали голубым светом. Маг повторил свои манипуляции, но ничего не произошло. Кровь в щербатой плошке в центре венца уже подёрнулась тонкой плёнкой.

Маг

взмахнул ладонью, гася огонь, и взял в руки золотой обруч, украшенный стеблями, листьями и цветами. Хуртулей самолично вплетал в него магию и вдохнул жизнь в заклятие, но по всей видимости все его усилия были напрасны: венец так и не смог гарантировать правильность выбора. Ошибка, цена которой – безумие королей Артрина. Тяжела корона властителей.

Шаги старый маг различил, когда его очередной гость спускался по лестнице в дальнем коридоре, а вскоре услышал голос короля, как всегда спокойный и сдержанный.

– Здравствуйте, Хуртулей.

Старик повернулся и поклонился:

– Приветствую вас, Ваше Величество.

– Вы смогли… Ждать ли нам очередного безумного короля?
–  Карл смотрел прямо, больше не пытаясь скрыть того ужаса, что поселился в его душе.

– Вильяма венец не принял. Впрочем, он стабилен. В данный момент. Генри, - Хуртулей задумался, бросив взгляд на погасшие кристаллы.
–  Я бы сказал, что он тоже стабилен.

– Стабилен? Это означает, что он может сорваться?

– Не думаю, - маг для верности поклонился ещё раз.
–  Прошу прощения, но я не всеведущ.

– Хватит!
–  Карл рубанул ладонью по воздуху.
–  У вас не очень-то получается быть учтивым. Я не сойду с ума от новости, что кто-то из моих детей безумен. Или оба.

Но король всё же побледнел, тяжело вздохнул и сел на единственный в рабочей комнате стул.

– Я действительно ничего не могу сказать точно по поводу Генри. Он стабилен, и можно сделать вывод, что его разум силён и неподвластен, так сказать, проклятию. Хотя, конечно, никакого проклятия не существует.

– Но на него похоже.

– Но принцип другой. Только крепкий разум и здоровая психика могут гарантировать здравость суждений. Дайте ему время, мальчик ещё так юн.

Карл несколько раз кивнул и внезапно спрятал лицо в ладонях. Глухо спросил:

– Мне следует изолировать Вилли? Ограничить общение с братом? С миром?

– Разум зеркал – тонкая материя, - Хуртулей покрутил в руках венец, любуясь красными искрами на золоте.
–  Я много лет пытался понять, что является катализатором безумия вашего рода, и каждый раз, находя ответ, тут же обнаруживал ему опровержение.

– А… Да, - Карл отнял руки от лица и горько улыбнулся.
–  Вы про отца? Безумный Эдуард… Его ведь в действительности никто так не называет. Удивительно, что я сам не отправился вслед за ним. Отец… ведь его венец принял. Как же так случилось?

– Венец его принял, - подтвердил Хуртулей.
–  А потом что-то произошло. Что это было? Я не знаю. Он молчал, а его окружение мне не было доступно.

– Значит мы все под прицелом. Однажды что-то… - Карл издал странный смешок.
–  Мне иногда кажется, что все те, кто говорит, что мне не место на троне, правы. Какой прок от рода, когда его представители сходят с ума через поколение?