Точка опоры
Шрифт:
* * *
Стоило им активировать портал и оказаться на поле при Каммлане, как Гарри тут же попал в чьи–то крепкие объятия. Удивленно замерев, он нерешительно обнял еще не идентифицированного человека в ответ.
— Слава Мерлину, вы все–таки появились! — тихий горячий шепот опалил незащищенную шею, от чего по телу побежали мурашки. Обладателя голоса Поттер сразу узнал — Драко. Гарри, конечно, полагал, что его исчезновение вызовет беспокойство, но, вглядываясь в бледные и взволнованные лица присутствующих, все равно был удивлен. Обычно другие люди не реагировали так ярко на его исчезновение и последующие
— Северус! Почему вы вместе прибыли? — Люциус крепко обнял друга и тут же отпустил, в отличие от сына, который до сих пор продолжал сжимать Поттера, не давая Сириусу подойти к своему крестнику.
— Догадайся, — Снейп криво усмехнулся, поглядывая на растерянного мальчишку, осторожно поглаживающего Малфоя–младшего по спине. Блэк сразу побледнел.
— Только не говори, что Гарри попал в плен к Волдеморту.
Вместо ответа Поттер посмотрел на крестного с виноватым выражением лица. Сразу стало понятно, что догадка Сириуса верна. Драко, только собиравшийся отпустить друга, вновь крепко его обнял.
— Малфой, ты мне сейчас ребра сломаешь, — попытка пошутить казалась жалкой в этой ситуации. — К тому же я–то не пострадал, а вот профессору досталось.
— Северус? — Люциус встревожено посмотрел на друга, а тот лишь криво усмехнулся, не желая что–либо объяснять. Малфой сам знал, на что способны Пожиратели Смерти в желании угодить своему хозяину. Негоже детям слышать подробности, да и по сравнению с наказаниями Темного Лорда побои и один–единственный Круциатус казались сущей безделицей. Зелье, ликвидирующее последствия пыточного заклинания, он уже принял. Да, тело было покрыто ссадинами и синяками, нещадно болело и плохо слушалось, но в остальном состояние можно было назвать удовлетворительным. По крайней мере, участвовать в ритуале подобные повреждения не помешают.
Драко наконец отпустил Поттера, тут же смущенно потупившись. Впрочем, о своем открытом проявлении чувств он не сожалел. Должен же Гарри знать, насколько он важен для него. Возможно, подобная ситуация вылилась бы в неловкое молчание, но времени у них было слишком мало. К тому же у гриффиндорца было еще одно незаконченное дело.
— Сириус, думаю, ты знаешь, что с этим делать, — легко улыбнулся Гарри, доставая из кармана обездвиженную крысу. Мужчина сначала посмотрел на «подарок» с немым недоумением, но уже через секунду его глаза засветились пониманием.
— Это Питтегрю?!
Гарри на это лишь усмехнулся и кивнул.
— Кричер! — Блэк был настолько взволнован, что буквально прохрипел имя домовика, который явился по первому зову и с немым вопросом уставился на своего хозяина.
— Отнеси эту крысу на Гриммо и проследи, чтобы он ни в коем случае не сбежал снова!
— Слушаюсь, хозяин, — поклонившись, домовик исчез вместе с преступником.
— Что ж, теперь, когда все в сборе, предлагаю начать ритуал. Главы родов, займите, пожалуйста, свои места. Пора приступать, — Августа взяла на себя функцию руководителя, так как остальные участники еще не пришли в себя от нервного потрясения — ведь некоторые думали, что с профессором Снейпом и Поттером случилось что–то непоправимое. «Удивительно, что все обошлось. Наверное, нам помогает сама магия».
* * *
Самая черная туча угрожающе нависла
Волшебники решительно переглянулись — они были намерены идти до победного конца. Не имеет значения, если кто-то будет против, если кто-то потом обвинит их в самоуправстве. Желание сберечь жизни близких людей было сильнее страха перед последствиями. Судьба дала им шанс повлиять на ход событий, перестать быть пешками в руках умелых гроссмейстеров. Они собирались воспользоваться им.
* * *
Языки пламени взметались вверх, в уже ясном небе сияла яркая луна. Казалось, что огромный костер пытается зажечь своим огнем небесное светило. Ученики Хогвартса в предвкушении замерли, расположившись на трибунах квиддичного стадиона. На поле, переглянувшись, взялись за руки самые магически сильные и успешные ученики школы — именно им была доверена честь проведения главной части обряда.
Закрыв глаза, ребята сосредоточились на ощущении тепла, исходящего от костра. Магия, заключенная в круг, заструилась по соединенным рукам, набирая силу. Три минуты прошли в полном молчании. Словно по команде проводящие обряд ученики запели сложное заклинание на валлийском языке. Пламя взметнулось к небесам и опало.
* * *
Момент настал. Словно кто-то незримый толкнул в спину, позволяя сделать последний решительный шаг вперед. Люциус выпрямился, подставил лицо под тяжелые капли ливня и начал зачитывать церемониальные слова, не обращая внимания на непогоду. Как только начался ритуал, все его участники будто попали в иное измерение, где не было бури, где грохотание грома не мешало услышать чужую речь, где дождь не делал ужасно тяжелыми мантии.
Линии всех семи пентаграмм засветились одинаковым золотистым светом, хотя еще недавно представляли весь цветовой спектр радуги. С каждым произнесенным словом голос Малфоя становился все громче и громче, под конец над полем разлеталось эхо, соперничающее по степени оглушительности с громом.
Юные маги наблюдали за разворачивающейся картиной широко распахнутыми глазами. Одновременно они были лишь сторонними наблюдателями и магическими донорами. Вне ритуального круга, но и не во внешнем мире. Ребята находились на периферии между реальным миром и подпространством, созданным ритуалом.
Со всех сторон к шести волшебникам устремлялись разноцветные магические нити, переплетаясь в причудливый узор, такой красоты, что даже гоблины признали бы его идеальным произведением искусства.
Это было лишь начало.
Ритуальный нож, надрез, две капли крови. Эстафета передана.
Стоило Малфою замолчать, как Августа начала произносить странное заклинание, более похожее на неестественный подбор абсолютно не сочетающихся звуков. В свое время старшие волшебники потратили немало времени на то, чтобы разобраться, как правильно произнести каждый отрывок этого странного текста. Для этого пришлось подключить портреты многих древних прославленных магов. Зато теперь никто не сомневался, что леди Лонгботтом сделает все правильно.