Точка опоры
Шрифт:
— Нет, но Круцио у меня получилось.
Неловкое молчание.
— И все равно, ты тогда лишился самого близкого тебе человека, так что, ничего удивительного нет. Если бы на моих глазах убили отца, то я бы всех Бомбардой взорвал, — уверенный голос, даже серые глаза решительно блеснули.
Скептическое хмыканье. Гарри закрыл глаза, ничего не сказав. Минуту он просто наслаждался чужим теплом. Сейчас он понимал, почему Малфой попросил его обнять в тот раз. Так было намного легче справиться с собственными страхами, потому что одиночество отступало, и появлялась иллюзия защищенности.
— Странный ты, Малфой.
— Это ты — странный, Поттер. Даже не
— Это все из-за ОХа.
— Чего, прости?
— Отряда Хогвартса.
— Ааа. Это ваша подпольная контора по защите студентов?
— Значит, слизеринцы тоже уже прознали, — тоска в голосе.
— Ну, мы с самого начала предполагали что-то подобное. А что такое?
— Когда Дамблдор узнает об этом, то мне придется несладко.
— С чего бы это? Ты же его любимчик.
— Был. Пока не начал мыслить самостоятельно.
— Зато ты стал любимчиком Снейпа, а это дорого стоит.
Веселое хмыканье.
— И то верно.
— Не жалеешь?
— Нет.
Фырканье.
— Что еще?
— Да нет, просто подумал, что если бы не изменился, то точно никогда бы не посидел в обнимку с Драко Малфоем на полу в подземельях.
— Это хорошо или плохо?
— Без понятия. Только если нас увидят, то неправильно поймут.
— Да кто нас тут может увидеть? Отбой уже давно был.
— Хмм… Дай подумать. Снейп? Или МакГонагалл?
— Ох, Мордред! Если нас увидит Панси, то меня неделю будут мучить насмешками.
— Тогда, думаю, пора заканчивать полуночные посиделки, — Гарри неспешно поднялся, с удивлением понимая, что ему жалко выбираться из заботливых объятий Малфоя. «Дурдом какой-то. Нет, мир определенно сошел с ума».
— Пойдешь к Снейпу? — Драко тоже поднялся. Уходить не хотелось, но надо было. Гарри покачал головой и внезапно улыбнулся.
— Нет, ты уже поднял мне настроение. Спасибо, — и резко развернувшись, пошел обратно в гриффиндорскую башню.
— Поттер!
Юноша остановился и обернулся.
— Если нужна будет помощь — обращайся. И я, и Северус будем рады помочь. Думаю, Панси и Блейз тоже не откажутся.
— Обязательно. Спасибо.
Юноши разошлись по своим спальням. Когда они засыпали, обоих посетила одна и та же мысль: «Что за странная ночь».
* * *
Завтрак в Большом Зале проходил более шумно, чем обычно. Ученики о чем-то перешептывались. Гарри с недоумением поглядывал на них, не понимая, чем вызваны очередные сплетни. Гермиона же хмурилась, она считала, что если они не знают причины, то значит, случилось что-то обязательно плохое. «Неужели мы допустили где-то просчет?». Словно в ответ на ее мысли со своего места поднялся директор. Сразу наступила тишина.
— Дорогие ученики, с прискорбием хочу сообщить, что вчера произошел неприятный случай: профессор Флитвик нашел в одном из пустых классов избитого ученика. К счастью, сейчас состояние его здоровья не вызывает опасений, но повреждения были серьезными.
Новый шквал шепотков. Внутри Гарри все похолодело. Он уже догадывался о том, что случилось. Ведь вчера было всего одно нападение. И туда отправились Рон с Симусом. Взгляд сразу нашел рыжика. Тот был бледнее смерти. «Это конец. Дамблдор не оставит такое происшествие без внимания».
— Юноша до сих пор находится без сознания, поэтому виновников мы пока
Гермиона судорожно вцепилась пальцами в столешницу. «Что? Как? Никто из членов ОХа не мог ему рассказать. Тогда как?». Внезапно девушка побледнела. «Мерлин! Мы вчера забыли наложить чары против подслушивания. Взгляд ее метнулся к одному из недавно провинившихся гриффиндорцев. Глаза того сияли триумфом.
— Нам стало известно, что главой этой организации является никто иной, как Гарри Поттер.
Шквал эмоций едва не затопил Гарри, но он был уже готов к нему, поэтому пострадал не сильно. К тому же, его паника сейчас была сильнее эмоции сотни человек. «Он узнал! Мне конец».
— Поэтому мистер Поттер будет наказан. Две недели изоляции ото всех учеников. Он будет заниматься самообразованием. Даже учителя не будут допускаться в комнату, где он будет находиться. У вас есть полчаса, чтобы собрать все необходимые вам вещи, мистер Поттер. Затем профессор МакГонагал проводит вас в ваши временные комнаты, — в голубых глазах не было триумфа, они были полны усталости и печали, а сам директор не выглядел как один из могущественнейших волшебников магического мира. Казалось, он сам не хочет так поступать с Золотым Мальчиком.
Большой Зал был погружен в гробовую тишину. Все ждали реакции Гарри Поттера. Тот медленно встал.
— Как скажете, господин директор, — и вышел из зала. Двери за ним мягко захлопнулись.
Глава 21. Реакции
Двери за Гарри Поттером мягко захлопнулись. Тишина, висящая над столами, казалась вязкой и липкой. Дамблдор обвел взглядом учеников: те выглядели растерянно и испуганно, — и устало опустился на свое место. Хотелось откинуться на спинку кресла и прикрыть глаза, однако директор не мог позволить себе такую слабость. Он с невозмутимым видом начал намазывать на тост масло, не обращая внимания на обращенные на него взгляды — недоуменные, растерянные, любопытные, испуганные, злые, наполненные ненавистью. Не осталось в этом зале человека, равнодушно отнесшегося к произошедшему.
Молчание взорвалось сотней шепотков, все хотели обсудить решение Дамблдора и подпольную организацию Поттера. Лишь за столом факультета Гриффиндор никто не проронил ни слова. Ученики переводили взгляды с одного на другого, пытаясь выискать предателя. Ведь было очевидно, что это кто-то из «благородных львов» предал товарищей.
Альбус смотрел на самые различные реакции, и ему хотелось устало и обреченно вздохнуть. Великий волшебник не желал такого исхода. Когда он узнал, что Гарри тайком создал организацию, которая следила за порядком в Хогвартсе и несла «справедливость», старик был потрясен. Да, он увидел, что мальчик изменился за лето, повзрослел и поумнел, только директор не думал, что Гарри Поттер может пойти против его решения, пойти против него. «Он все больше и больше напоминает мне Тома. Тот тоже был изначально послушным, а затем пленил своим обаянием учеников, заручился поддержкой товарищей и опьянел от ощущения вседозволенности и власти». Дамблдор сокрушенно покачал головой. Сколько бы он не пытался, но не смог понять, где же допустил ошибку, которая привела его к противостоянию с собственным учеником. Старый волшебник не хотел повторения этой истории, не хотел, чтобы сын Лили и Джеймса ступил на путь Тьмы. Эти две недели нужны были не только, чтобы остудить пыл разошедшихся учеников, но и чтобы решить, как дальше действовать и что делать с непокорным мальчиком.