Точка опоры
Шрифт:
Минерва ободряюще пожала его ладонь, прежде чем уйти. Альбус благодарно улыбнулся ей вслед. Эта женщина всегда была на его стороне, хотя порой и не одобряла некоторые поступки. Порой Дамблдор задумывался над тем, чем же заслужил такую преданность. Взгляд его зацепился за фигуру профессора зельеварения: тот был напряжен больше обычного, а узкие губы превратились в тонкую нить — так сильно Северус их поджимал. Директор печально вздохнул. Он знал, что многие недовольны его решением, но просто не видел другого выхода из создавшейся ситуации.
* * *
Рон Уизли неподвижно сидел на своем месте за столом, словно громом пораженный. Решение Дамблдора никак не укладывалось в его голове. Рыжику всегда казалось, что директор просто пугал учеников жестким наказанием, но никогда бы не пошел на осуществление этих обещаний. И вот, Гарри Поттер, их лидер и его бывший друг, вышел из зала, чтобы последующие
«Как? Почему? Кто же доложил Дамблдору? Изоляция? А как же ОХ? Что теперь будет? Мерлин!» — мысли были отрывочными и ужасно запутанными. Несмотря на свой талант шахматного стратега, в таких ситуациях Рон не умел логично и неэмоционально оценивать ситуацию. Ведь в шахматах все всегда ясно: фигуры выполняют только определенный набор ходов, да и сторон всего две — черная да белая. Сейчас же противостояние разразилось на одной стороне поля, между фигурами одного цвета. Поэтому рыжий даже представить не мог, чем все это может закончиться. Возможно, Рональд мог бы даже позлорадствовать по поводу такого наказания, ведь он все еще был зол на Золотого Мальчика, только ведь главной причиной этой изоляции был именно он, Рон Уизли. «Мордред! Кто мог подумать, что все обернется таким образом? Да если наши об этом узнают, то от меня и живого места не останется. Просто порвут на кусочки. Ведь я не только Поттера подставил, но и всех остальных. Теперь мы даже помогать никому не сможем».
Гриффиндорец нерешительно поднял голову от тарелки и встретился взглядом с Симусом, который был бледен, как мертвец. Ирландец понимал, что и его не простят за то, что он помог Уизли. Им придется вдвоем выдержать шквал негодования, когда до их однокурсников дойдет, кто же виноват в том, что у Дамблдора появился повод избавиться на время от Поттера. Когда же Рональд посмотрел на Гермиону, то позеленел от страха — такой разъяренной он не видел подругу еще никогда в жизни. Только было не понятно, на кого злится Грейнджер — ее взгляд метался между представителями факультета Гриффиндор, иногда останавливаясь на величественной фигуре директора. «Она точно поймет, кто именно был виновен в избиение ученика, нет нужды даже в этом сомневаться. Мне конец. Ведь Герми уже дала понять, что она на стороне Поттера, а не на моей. Да и сестренка голову оторвет за подобное».
Смотреть на других однокурсников Рону уже не хотелось, он и так знал, что те жаждут кровавой расправы. Единственное, что успокаивало: предателю придется в сотни раз хуже, чем ему.
* * *
Мальчик сидел за своим столом, не в силах поднять взгляд. Он буквально кожей ощущал ярость своих однокурсников. Лишь совершив это предательство, гриффиндорец понял, что сделал самую ужасную ошибку в своей короткой жизни. Грифы не прощают предателей. Собственным руками он превратил себя в изгоя. Почему-то не было сомнений, что его вычислят достаточно быстро. О том, что будет потом, подросток даже думать не хотел. Потому что было слишком страшно об этом размышлять. «Одно утешает — меня не убьют. Эта честь достанется Поттеру, когда он вернется из своего временного заключения».
* * *
Слизеринцы не спешили высказывать собственное мнение о случившемся — слишком уж неоднозначны были события. В этой ситуации очень сложно было понять, кто и чем руководствовался, делая тот или иной шаг. Даже семикурсники не спешили ликовать. Ведь слухи о Поттере, как о новом Темном Лорде, дошли и до них. Даже тот, кто был уже принят в круг Пожирателей Смерти, не мог ничего точного сказать по поводу произошедшего. Одно было понятно точно: на Светлой стороне назревал серьезный раскол, и теперь слизеринцы судорожно соображали, какую выгоду можно извлечь для себя в сложившихся обстоятельствах. Ведь если Золотой Мальчик действительно решил пойти против Дамблдора, но при этом не собирается присоединяться к Волдеморту, существовала большая вероятность избежать участи стать Пожирателями и загреметь в Азкабан. Почему-то юное поколение было уверенно, что повелитель их отцов не выйдет победителем в этой войне. Правда, никто не мог точно сказать, откуда у них взялась подобная уверенность.
— Дрейк, что ты?..
— Блейз, позже. Не здесь. После уроков, — тихий голос, командный тон. Друг лишь согласно кивнул. Большой зал — не лучшее место для обсуждения политики. А ведь изоляция Поттера — это уже политическое противостояние между директором и лидером Гриффиндора.
Многие ученики с любопытством посматривали на Малфоя, который вновь утвердил свое влияние на факультете. Теперь даже Нотт не пытался ему противостоять — видел, что даже некоторые старшекурсники поглядывают на Слизеринского Принца задумчиво, словно прикидывая, не стоит ли обратиться к тому за помощью. Ведь на самом деле мало кто с факультета змей хотел стать последователем
* * *
Дин Томас с беспокойством поглядывал на своих одноклассников: они никак не могли сосредоточиться на занятии, вызывая раздражение МакГонагалл. Несомненно, все еще думали о произошедшем утром и не могли успокоиться. Гриффиндорец переживал о том, что будет этим вечером в общей гостиной. Был практически уверен, что ученики устроят самосуд, и даже Грейнджер не сможет этому помешать.
«Каким бы жестким ни был Гарри как лидер, но он всегда мог утихомирить разбушевавшихся ребят. Сейчас же они не ограничены никакой силой и властью. Страшно подумать, что они могут сотворить с Уизли и тем мальчишкой». Только сейчас Дин начал понимать, почему иногда Поттер был непреклонен в своих решениях и не слушал других предложений. Потому что толпу грифов необходимо было держать в ежовых рукавицах, иначе те могли запросто разнести башню в приступе бешенства. Ведь их декан тоже была всегда очень суровой и строгой, но при этом никогда не позволяла себе злоупотреблять властью. «А Гарри ей злоупотреблял?». Томас задумался и не смог найти правильного ответа. С одной стороны однокурсник всегда прислушивался к другим мнениям, но часто поступал так, как думал, будет правильно. Только при этом Поттер никогда не позволял себе унизить или причинить вред другому человеку. Если появлялись недовольные его политикой, вроде Рона, он всегда старался разобраться с ними один на один, не вмешивая в конфликт посторонних. «Без него нам придется туго. Смогут ли более разумные и сдержанные усмирить разъяренных и несдержанных?».
Зазвонили колокола, возвещающие конец урока. Дин облегченно вздохнул — трансфигурация сегодня была больше пыткой, чем увлекательным занятием. Томас уже успел выйти в коридор, когда его бедро внезапно что-то обожгло. С удивлением и радостью, юноша вытащил из кармана фальшивый галлеон. «Точно! Директор же о них не знает!». С нетерпением он повернул монету ребром, читая надпись:
«Дин за главного. Герми и Невилл — советники. Уизли — вон из ОХа».
Позади пораженно зашумели остальные члены их организации. Мимо пронеслась радостная Грейнджер, которая ободряюще похлопала его по плечу и поздравила. Невилл словно прирос к полу, не в силах поверить в написанное. Томас не удивился, что Лонгботтом был выбран советником, но то, что его сделали лидером, пусть и временным, приятно его поразило. Он-то думал, что Гарри предложит на эту роль свою подругу или Джинни. Ведь сам Дин с Поттером не особенно часто общался — лишь ничего не значащая болтовня в общей гостиной. Он думал, что Золотой Мальчик его и не замечает, а оказалось, нет, замечает и считает достойным возглавить львиный факультет. По лицу сама собой расползалась счастливая улыбка. Сколько бы юноша не убеждал себя в том, что Гарри от них не отличается, и все-таки такое доверие этого парня было приятным сюрпризом и честью. «Я не подведу. Обязательно не подведу».
Внезапно монета вновь нагрелась.
«Предатель — Фишер. Не смейте причинить ему вред! Он еще ребенок».
Оставалось лишь удивленно покачать головой — все-таки Поттер был истинным гриффиндорцем, раз даже позаботился о том, кто стал причиной его ссылки. «Может, Гарри не так уж и расстроен из-за этой изоляции? Он так быстро сориентировался, словно предполагал подобный исход». В который раз Томас утвердился во мнении, что летом Поттер очень изменился.
* * *
Когда человек живет в закрытом пространстве долгое время, пусть это и великолепный замок, ему начинает не хватать свежих новостей и приключений. Поэтому каждое событие, которое выбивается из обычной колеи, тут же становится объектом пристального внимания. Вот и изоляция Гарри Поттера стала главной темой для разговоров. Уже к обеду ученики успели придумать около сотни версий произошедших событий. Предположения были самыми невероятными. Вплоть до того, что некоторые считали, что Дамблдор и Волдеморт объединили свои силы, а Золотой Мальчик им противостоит.
Драко Малфой лишь раздраженно отмахивался от тех, кто желал рассказать ему новую версию. Он-то прекрасно знал, как именно обстоят дела. Вчерашний разговор помог лучше понять Поттера и его мотивы. К тому, же слизеринец просто не смог бы поверить, что Золотой Мальчик готовит переворот или что-то в этом роде. Святой Гриффиндорец, как обычно, пытался спасти всех и вся, при этом совершенно забыв о себе. Ведь явно предполагал, что его деятельность может закончиться подобным образом: когда Дамблдор объявил свой приговор, Гарри не выглядел особенно удивленным. «Да и расстроенным он не был. С его-то наследием, изоляция должна показаться манной небесной — никто не будет допекать, никто не будет истерить, будет время подумать и поучиться».