Точка отрыва
Шрифт:
На меня шла толпа шатающихся людей. Давно пора называть их правильно, но всё еще не хочется. Десятки рук потянулись из темноты, будто ища рукопожатия. Раздался и знакомый вой. Тихий, утробный.
Я заметил, что шли они довольно бойко. Быстрее, чем тот, первый, в мертвецкой. Но когда на их пути оказывалось какое-то препятствие вроде поваленного стула или столика, мертвецы не знали как его преодолеть. Нет, это перевернутая больничная каталка. Вместо того, чтобы обойти ее, они полезли напролом, шаркая ногами, пытаясь перевалиться через препятствие и падая. Первые плюхнулись на пол, каталка задребезжала.
Снова пробежал мимо двери покойницкой, которая была неподвижна. Видимо, тот, первый, про меня забыл и не мог учуять. Ну, хоть это обрадовало. Они непроходимо тупы, и с органами чувств у них не все в порядке.
Я понесся дальше. Ну что же, нельзя направо — значит, налево. Тем временем шаги позади окончательно стихли.
«Оторвался. Ну и безмозглые уроды... и слава богу».
Наконец, впереди появилось слабое свечение. Хорошо, что планы эвакуации делают с люминесцентным покрытием, а то мог бы и мимо пробежать. Оказалось, что я на верном пути. И мне осталось немного до запасного выхода, который мог быть открыт, а мог быть и заперт. Мог быть закрыт изнутри на засов, который, наверное, смогу отодвинуть. Или, может, найду ключ в замке. А может, не найду. Но проверить надо.
Внезапно одна из дверей справа от меня с табличкой «Бойлерная» распахнулась, будто кто-то толкнул ее всем корпусом. В дверном проеме угадывалась какая-то фигура.
Я непроизвольно повернул голову и навел фонарик. Лучше бы этого не делал. А еще лучше бы сразу побежал, только услышав тихий хриплый вой, похожий на скулеж бешеной собаки.
Из помещения даже не вышла, а выпрыгнула прямо на меня женщина. Немолодая, в синем застиранном халате или спецовке. Ее прыжок — который не каждый спортсмен мог бы повторить — сопровождался довольно тяжелым ударом тела об пол.
Я успел заметить, что позади нее в помещении кто-то лежит. Мелькнули в глазах торчащие из грудной клетки ребра. А она уже поднялась на ноги, огромные слоновьи ножищи, и повернула ко мне лицо, похожее на морду гориллы, перепачканную кровью. В раззявленном, будто накрашенном рту виднелись огромные клыки.
Да что это за нахер?!
Не рассуждая, побежал вперед, туда, где должен быть выход. Больше просто некуда. Поскользнулся на чем-то, но не упал. В последний момент, запнувшись о какой-то предмет на полу, подозрительно мягкий, бросился в сторону зигзагом... и тварь врезалась в стену там, где я только что стоял.
Дальнейшие события вспоминаются обрывками, картинками в калейдоскопе.
Бегу вперед, даже не успев порадоваться, даже не успевая подумать. Впереди поворот.
Сворачиваю за угол. Но не проходит и секунды, как из-за поворота показывается это существо. Я не вижу его, вижу только тень, но слышу, как топают его ножищи.
Никакой форы у меня больше нет. Я понимаю, что это создание фантастически быстрое. И точно так же, как ожившие мертвецы, хочет меня сожрать. Только оно гораздо опаснее и, похоже, обладает зачатками… ума?
Но там впереди я вижу то, что давно
Меня отделяет от нее только двадцатиметровый отрезок коридора.
И в этот момент серая рука, протянувшаяся откуда-то сбоку, чуть не хватает меня за плечо. Уворачиваюсь, даже не успевая разглядеть того, кто возник из темноты и идет на меня, подволакивая ногу, перебитую или сломанную. Заклацали, заскрипели совсем рядом зубы.
Бросаюсь вперед как спринтер, все силы вкладываю в рывок. А позади слышен глухой хрусткий удар, столкновение двух тел, после которого одно отлетает в сторону.
Даже не думаю об иронии, по которой меня спас тот, кто хотел загрызть.
Сзади топот, будто Тварь бежит за мной уже не на двух, а на четырех ногах.
Но спасительная полоска света все ближе. Бросаюсь вперед, ору и толкаю плечом дверь, распахивая ее шире… и с криком «А-а-а-а-а!» вылетаю на улицу в вечернюю прохладу, на свежий воздух, который после душного подвала, пропахшего формалином и миазмами, кажется особенно приятным.
Выдох.
Выбрался!
Да, это была травматологическая больница. Огромное монументальное здание с колоннами, похожее на театр. И я находился где-то возле правого крыла, на асфальтированной площадке, где стояло несколько автомобилей — развернутая боком «скорая», крепко побитая вишневая «девятка», основательно забрызганная грязью УАЗ-«буханка» и черный джип «Landcruiser».
Кругом никого. Ни живых, не мертвых. Солнце уже закатилось, на небе догорал закат, но еще достаточно светло. За решетчатым забором больницы город будто вымер. В панельных домах, насколько хватает глаз, не светится ни одно окно. Зато где-то внизу за деревьями — а больница находится на небольшом возвышении — виднелось далекое зарево чего-то, больше всего похожего на пожар. На фоне красного заката темнел поднимающийся столб дыма. И это явно не сухая трава горела.
Не светились и фонари, которые уже должны бы включиться. И ни одной пары фар на дороге, а прямо за забором автобусная остановка и довольно оживленная — прежде! — улица. Не работал автоматический светофор. Никакого движения. Только несколько брошенных автомобилей одиноко стояли на дороге. Впрочем, стояли у обочин, проезда не загораживали.
Я привалился к фундаменту, присел у кирпичного крыльца с пандусом. Сердце бешено колотилось. Пока не отдышусь, дальше никуда не побегу. Бляха-муха, ну когда же это всё закончится?
Вроде угроза миновала. Ну, хоть здесь-то они меня не будут преследовать.
И тут донеслась уже знакомая тяжелая поступь.
Техничка… уборщица… как ее ни назови — нашла меня и здесь!
Точно. Из-за железной двери высунулось знакомое рыло. А за ним и все туловище. Теперь при свете уходящего дня я сумел разглядеть ее получше… и лучше бы не видел.
Человеческого в ней было еще меньше, чем показалось вначале. Чудовищно раздувшийся торс бугрился мышцами, которые проступали сквозь прорехи драного халата, который был больше похож на саван. Обуви не было, а чудовищные ступни украшали длинные когти. Выступающая нижняя челюсть усеяна мощными зубами, длинные седые волосы развивались на ветру.