Точка отрыва
Шрифт:
— Брать ничего не будем, — тихо произнес Лис. — Как ты не понимаешь, Хмырь: ты со своею жадностью и сам погибнешь, и нас погубишь.
— Да ну вас, — скривился Хмырь, — ничего нельзя. А по мне так все можно, если осторожно. Вот найдем мы Комнату, и стану я богатым… И плевать тогда мне на всех и вся. И на Дыру эту тоже!
— Ну-ну, — скептически хмыкнул Лис. — Ты, Хмырь, когда вернешься, никому не рассказывай, что в Комнате был. Боюсь, мои ребята тебя быстро в оборот возьмут — чтобы рассказал, где она.
—
— Друзья... — хмыкнул Лис. — Нет, Хмырь, мы с тобой не друзья. Я лев, а ты шакал, объедками питаешься. Между нами не может быть дружбы.
— Может, ты и лев, — согласился Хмырь, — да только бывший. Что ты можешь мне сделать, а? Лежишь, как бревно! А ну, давай Карту!
Хмырь подскочил к китайцу и стал бесцеремонно его обыскивать.
— Не делай этого, не то хуже будет, — предупредил Лис.
— Неужели? — зло рассмеялся Хмырь. — Попробуй-ка мне помешать! Кончилась твоя власть, китаёза! Теперь я здесь хозяин!
Я решил вмешаться, но Лис жестом остановил меня. Приподнялся на локте и спокойно спросил у Хмыря:
— Тебе нужна моя Карта? Вот она, лови!
И бросил ее на пол, подальше от нас. Хмырь тут же поднял и рассмеялся:
— С ней и я без вас обойдусь! А вы подыхайте здесь! Счастливо оставаться, меня Комната ждет!
С этими словами он подхватил свой рюкзак и скрылся за поворотом.
— Зачем ты отдал Хмырю Карту? — удивился я. — Я бы спокойно справился с ним...
— Не стоит, — устало произнес китаец, — пусть идет. Не хочу больше насилия. Пусть попользуется Картой, пока может. К тому же она, как ты сам сказал, поддельная, значит, грош ей цена.
— А вдруг Хмырь все же найдет Комнату?
— Неважно, — отмахнулся китаец, — он свое так или иначе получит, вот увидишь.
Лис хрипло рассмеялся, и я вдруг понял, что так оно и будет. «Каждому воздастся по делам его», — вспомнил я старое, но очень верное выражение.
Через десять минут мы двинулись дальше. Я нес на спине Лиса, а он наблюдал за обстановкой. Поскольку мы остались вдвоем, то пришлось бросить все вещи и взять только самое необходимое.
Мы обследовали еще один этаж и тоже ничего не нашли. Потом поднялись на четвертый, последний. Времени до темноты оставалось все меньше и меньше, однако я не отчаивался — что-то мне подсказывало, что сегодня нам обязательно повезет. Слон называл это «чувством удачи». Если я с утра знал, что все получится, то лез в такие места, куда до того и не сунулся бы. Даже за очень большие деньги.
В плане денег, кстати, я был полностью согласен с учителем — всех бабок не заработаешь, не стоит ради них рисковать жизнью. Мертвецу деньги ни к чему... Но иногда я все
В конце длинного коридора мы увидели кабинет директора больницы и направились к нему. Миновали нескольких пустых палат (даже кроватей не было, кому они понадобились?) и остановились перед дверью. Я сразу почувствовал, за ней что-то есть, причем очень необычное. Китаец также напрягся, у него нюх был не хуже, чем у меня. Судя по всему, мы были у цели.
Я слегка приоткрыл дверь. За ней оказалась небольшая комнатка, очевидно, секретарская. Письменный стол, диван, пара стульев, зеленые пальмы в больших кадках. Забавно, что за двадцать лет они не завяли, а ведь никто ни разу их не поливал...
Посреди комнаты лежал Хмырь. Судя по перекрученному телу, угодил в «воронку». Странно, что не заметил, такие вещи чувствуют даже новички. На лице Хмыря застыло выражение удивления. Он так и не поверил, что попался. Его правая рука была вытянута по направлению к кабинету директора, в последние мгновения пытался до него дотянуться.
— Я же говорил, что Хмырь свое получит, — удовлетворенно произнес Лис. — Всем воздастся по их заслугам…
— Ты думаешь, это то, что мы ищем? — спросил я.
Лис утвердительно кивнул:
— Да, она.
— Тогда почему ее раньше никто не видел? Вроде бы просто — бывшая больница, четвертый этаж, кабинет директора.
— Наверное, — подумав, ответил китаец, — не каждый мог ее найти, а тем более, войти. Нам она открылась, а вот другим нет. Иной раз человек рядом пройдет, но не почувствует. Я же говорил, что Дыра сама решает, кого пускать, а кого нет. Что же, пришла пора узнать свою судьбу...
— Входить не буду, — напомнил я наш уговор.
— Дело твое, — пожал плечами Лис, — но второго шанса у тебя не будет.
— Ладно, — согласился я.
— Тогда неси меня в Комнату...
Я осторожно вошел в приемную. «Воронка» бездействовала. После очередной жертвы она безопасна примерно час — «переваривает» свою добычу. Я переступил через тело Хмыря и подошел к кабинету. Дверь была обита черной лоснящейся кожей, никелированная ручка ярко блестела. Казалось, директор только что вышел, буквально минуту назад.
Я осторожно заглянул в кабинет. В центре его стоял довольно большой письменный стол, заваленный бумагами, рядом — массивное кожаное кресло, вдоль стен — стеклянные шкафы с какими-то толстыми справочниками и книгами. Стены украшали акварельки. Простенькие, но выполненные с большим чувством и старанием. Очевидно, хобби самого директора или кого-то из его близких.
В общем, все, как и должно быть у серьезного, преуспевающего руководителя клиники. Несколько минут я внимательно присматривался и прислушивался, Лис делал то же самое. Все было чисто. Наконец китаец сказал: