Точка просчета. Необременские музыканты
Шрифт:
— Ты ответишь в любом случае, — заверил его Олдер и закрыл изнутри дверь. — Давай же, промолчи и доставь мне удовольствие лично превратить твое лицо в кровавую кашу! Кому ты продавал детей, тварь?!
Если вначале заключенный упрямо поджал губы, будто провоцируя его величество выполнить это обещание, то последний вопрос явно удивил Камудзора. Мужчина нахмурился и пристально посмотрел на Эйнхеля, будто бы ожидал пояснений, но когда тишина стала затягиваться, заключенный тихо напомнил:
— Меня обвиняют не в работорговле, мой король, — он сделал особенный акцент на частице «не», — кажется, вы перепутали камеры, ваше величество. Ваше
Барон повернулся к Еленту, но глава инквизиции хранил мрачное молчание. Девушки, встав позади главы инквизиции, пока тоже не спешили с вопросами.
Олдер сделал широкий шаг вперед и резко ударил основанием ладони мужчину по лицу. Раздался короткий хруст и вскрик. Узник попробовал отпрянуть, но цепи не позволили. Эйнхель же невозмутимо обтер ладонь о рваную робу барона.
— Остановимся на сломанном носе, или мне продолжить?
— Ваше величество, — голос Камудзора дрогнул, но сделав глубокий вдох, мужчина взял себя в руки и дальше продолжил мягким, упрекающим тоном: — Как это низко — все преступления, произошедшие в Бермене с детьми, свалить на меня! За своё я отвечу, господа, не сомневайтесь. Но чужие грехи брать не стану. Вы уж простите за подробность, но ни одного из своих подопечных я ни к чему не принуждал, все было исключительно добровольно.
— Что?! — не удержавшись, свистящим шёпотом переспросила Джемма: — Добровольно?! Мы говорим об одних и тех же беспризорниках, у которых никогда не было ни воли, ни выбора? И которые готовы на все, что угодно, лишь бы не остаться голодными ночью на холодной улице?!
— Нашел, чем хвастаться, — низко прорычала Бейн, солидарная с поступком Олдера. У нее тоже возникло желание почесать кулаки о лицо Камудзора.
Елент, поняв, что разговор уходит в совсем другую сторону, вынужден был напомнить друзьям о цели их визита:
— То есть, господин барон утверждает, что не причастен к похищению детей и беременных женщин?
Камудзора тихо рассмеялся.
— Никогда не находил удовольствия в общении с беременными женщинами, — мужчина, лицо которого было залито кровью из переломанного носа, безумно оскалился. — Что же касается торговли… ваше преосвященство, вам же прекрасно известно, что я богат. Зачем, ну скажите, зачем же мне нужно было кому-то продавать своих подопечных, в которых я так долго и старательно вкладывался? Это бессмысленно и нелогично! Леди, я понимаю, что вы видите лишь скованного монстра, но попробую воззвать хоть к вашему разуму, ведь его величество привык больше слышать сердце. Последние месяцы я, наоборот, пытался хоть как-то прекратить эти странные исчезновения. Уже и не знал, кому платить и на кого думать. Все мои усилия были напрасны…
Ориел и Джемма синхронно повернулись к Олдеру.
— Этот кусок мяса правда богат?
— Сказочно, — мрачно подтвердил король, — казне и не снилось.
— Тогда действительно не сходится, — разочарованно согласилась Бейн.
Джем поддержала подругу кивком.
— Мы же видели, как похитители подставлялись — они явно находились в стесненных обстоятельствах и очень спешили. У барона же все давно было налажено. Если и деньги его не интересуют, то мотива просто нет.
Джемма от злости стукнула кулачком по стене.
Барон, внимательно следивший за девушками, в этот момент какой-то странно осунулся, будто бы внутренний стержень, державший его все это время, наконец, переломился.
— Благодарю, леди. Подумайте вот над чем: многие годы я осторожно создавал
— Хочешь, чтобы мы посочувствовали тебе? — низким хриплым голосом уточнил Олдер, из последних сил удерживая в груди клокочущую ярость.
— Я не настолько наивен, ваше величество, — покачал головой барон. — Давайте, лучше помогу задать правильные вопросы. Их всего два.
Джемма возмущено хотела перебить барона, как Елент положил ей руку на плечо, прося помолчать.
— Первый: куда исчезли деньги, которые с моим арестом и вынесением смертного приговора были переведены в фонд? Второй: кого мне напомнил молодой господин? Вы будете удивлены, но ответ всего один.
Мужчина замолчал, пристально и зло смотря на своих гостей.
— Считайте, что вопросы уже прозвучали, — в голосе Елента зазвенела сталь.
Главу инквизиции совершенно не устраивало, что пленник смел вести себя столь нагло, считая себя хозяином положения. И отцу Марту еще предстояло провести долгую беседу с дознавателями и палачами о том, в каком состоянии смертники должны проводить свои последние часы в камерах. Но это после…
Камудзора усмехнулся.
— Неужели я единственный благотворитель Бермены? К фонду имел доступ ограниченный круг лиц. Вывести средствам мог только кто-то из них.
На мгновение в камере растянулась пауза, все обдумывали информацию.
— Поднять архивы казначейства о крупных пожертвованиях и последних проведенных с фондом операциях, — сделал вывод Олдер. — Узнать, кто из благотворителей занимался детьми.
Джемма тихо вздохнула.
— Да был один попечитель хороший, — пробормотала она в сторону, — у него можно было все это узнать за десять минут, а не в архивы зарываться.
— Кстати, в этих же застенках и замучили, — добавила Ориел.
Пусть она не разделяла позиции Джем по отношению к Сергенту, Бейн в любом случае оставалась на стороне подруги. Исчезновение Даниэля, как и вопрос о его аресте и допросах до сих пор оставался открытым. Пожалуй, именно он был последним препятствием на пути определения «дружба» между мужчинами и девушками.
Заключенный оживился.
— Вы про скандал с Сергентом, когда мальчика обвинили в пособничестве ведьмам и чуть ли самому дьяволу? Кажется, он занимал именно эту камеру. Какое удивительное совпадение! Вы сюда всех благотворителей сажаете? — иронии не получилось — только жестокая насмешка.