Точка просчета. Необременские музыканты
Шрифт:
Коля, оценив, что похоронный настрой девушек не изменился ни на йоту, перешел к основной части разговора:
— Итог пока такой: привлечь инквизицию и полицию мы не можем. За эти семь лет мы сильно расслабились, так что полетят головы у всей экспедиции, еще и начальству перепадет. Мы самостоятельно должны поймать работорговцев. К тому же, как это ни удивительно, ваши просчеты помогли узнать, что под самым нашим носом процветает пиратская банда. И более того, теперь мы точно знаем, кто они. Но сообщить о случившемся необходимо в любом случае. Максим?
— Я уже связался с Настей. Она прибудет через месяц.
Слишком
— К ее прилету, во-первых, на планете не должно ничего напоминать о произошедшем. И, во-вторых, мы обязаны предоставить информацию по незаконной группировке и ее действиям в полном объёме.
— Логично. После совещания запущу на промотку архивы орбиталов — Джемма и Ориел там уже хорошо покопались, будет от чего отталкиваться, — Максим нервно подергал себя за растрепанный рыжий хвост и сделал какую-то пометку в планшете.
— Мне одному кажется, что последний месяц Макс слишком тихий и сговорчивый? Ты что-то скрываешь, — прищурился ЖКХ, внимательно рассматривая Неймана.
Щукин, Бейн и Миттас тоже с любопытством свели взгляды на Максиме.
— Неполная информация — заведомо ложная, могу обнадёжить, а могу запугать, — развел руками Макс. — Наберитесь терпения, пожалуйста, я всё расскажу после завершения исследования. На сегодня все.
— То есть, в отношении наших нарушительниц не будет никаких санкций? — возмутился ЖКХ.
Николай усмехнулся.
— В таком случае, как предлагаешь наказать самого себя, за порчу священных реликвий? Или это не ты развалил главный храм в княжестве Рутомир, а когда тебя нашли на развалинах, попытался изобразить Архангела Гавриила? А меня — за то самое «нарушение естественного хода истории наблюдаемого объекта», я ведь принял участие в Чефисской Медной компании пять лет назад…
Щукин поморщился, когда на него уставилось четыре пары совершенно круглых глаз. О таких забавах господина Николя, как участие в войне, кажется, не знал никто. Ориел вроде припоминала, что как-то глава станции пропал аж на полгода. Но тогда вся экспедиция была уверена, что исключительно в научно-археологических целях. Впрочем, у кого какие увлечения. Кто-то в ангелов играет, кто-то в ведьм, кто-то в солдатиков.
А кто-то в безумных ученых:
— Ну и меня заодно, — спокойно улыбнулся Нейман. — Я вообще на себе незаконные эксперименты провожу, а разрешение на медицинскую практику мне Настя подделала…
ЖКХ злобно скривился. Макс снисходительно улыбнулся.
— Девочки, — подытожил Коля, — киснуть вы перестаете, работу станция продолжает в штатном режиме. Все экспедиции, указанные в годовом плане на ближайший месяц, идут по расписанию. Кроме анализов и сбора информации, мы добавляем в список дел охоту на работорговцев. Будем следить за планетарным пространством, внимательно просматривать отчеты с орбиталов. Где-то они должны просчитаться. Сейчас расходимся по местам, а я еще раз слетаю на Астрею.
Николай первым поднялся из-за стола.
— К вопросу о просчетах, — ядовито заметил Женя, кивая снова в сторону Макса. — Ты давно проверял наших гостей?
Только сейчас Нейман заметил, что индикатор на консоли быстро подмигивает желтым огоньком, сообщая, что в состоянии пациентов произошли изменения.
Яркий
Мужчина попытался сфокусировать взгляд. Спустя несколько долгих мгновений он понял, что ровное белое пятно перед ним — потолок, а сам он лежит на мягкой перине. Пахло чем-то странным, незнакомым; совсем близко раздавалось монотонное низкое жужжание. Было хорошо — легкие не разрывало болью, сердце не сжималось от отчаянья и ярости.
А в следующую секунду мужчина рывком сел на ложе, вспомнив последние минуты на Соборной площади. Мир мотнулся из стороны в сторону, голова закружилась, к горлу подкатил комок дурноты. Попробовав сжать занывшие виски руками, он понял, что что-то мешает их свободному движению.
Елент опустил взгляд и нахмурился: из его вен торчали тонкие трубки, по которым от пузатых сосудов, закрепленных на тонкой палке, текли странные жидкости — красноватая, прозрачная, как вода, а еще одна — густая и золотистая. Яд? Зелье? Потянувшись, Март вытащил трубки, как оказалось, оканчивающиеся тонкими короткими иглами, уходившими под кожу. Брезгливо отбросив разбрызгивающие жидкость и извивающиеся подобно змеям полые нити, он тревожно осмотрел помещение, в котором очнулся.
Белая комната с ровным рядом странных овальных ложе с высокими бортами, которые больше напоминали гигантские колыбели, не вызывала отторжения, скорее интерес. В противоположном конце он заметил железные створки, похожие на дверные — они были плотно сомкнуты. В той же стороне стояло несколько шкафов, казалось, сделанных полностью из стекла. Они были заставлены разными сосудами и вещами, назначения которых Елент не знал. Еще он успел обратить внимание на большой стол, заваленный какими-то мелочами, к нему были приставлены неровные, длинные куски железа. А затем инквизитор перевел взгляд на соседнее ложе и понял, что оно занято спящим королем.
Первая попытка встать успехом не увенчалась, мучительная слабость мешала движениям, но Елент, перебарывая себя и цепляясь за борт постели, поднялся на ноги. Только теперь он заметил, что исчезла его одежда, сменившись белой рубахой свободного покроя.
Медленно добравшись до друга, Март начал вырывать трубки, также торчащие из рук Олдера.
— Просыпайся, — Елент тряс его за плечо.
Эйнхель вскинулся мгновенно, от первого же прикосновения, будто бы и не спал, и тут же, дезориентированный и не менее ослабевший, чем глава инквизиции, откинулся обратно на подушку. Потер лицо ладонями, будто бы отгоняя ночной кошмар, а затем, опираясь на протянутую руку Елента, тоже поднялся. Оглядел комнату и, криво усмехнувшись, выдал:
— А ты что в аду забыл?
Елент не стал отвечать на вопрос, поэтому Олдер додумал все сам:
— Значит, есть за тобой грешки, Елент. Ничего! Вдвоем оно всегда веселее.
— Не радуйся раньше времени. Это не похоже ни на ад, ни на рай. Мы в плену?
Олдер развернулся, чтобы лучше осмотреть комнату. Елент же, изумленно оглядев новое одеяние короля, перекрестился. Оказалось, рубахи крепились на шее заклепками. Все, что располагалось ниже, было выставлено на обозрение. Медленно и обреченно Март ощупал свою рубаху. Снова перекрестился. Олдер, заметив движения и выражение лица друга, тоже оценил обновку.