Точка росы
Шрифт:
— Видел я эти абсорберы на баржах в Тазе! — заметил Викторенко. — Выходит, прибыли старые знакомые.
— Надо написать на них имена Витьки Кругликова и Афанасия Долбыша. Попросим монтажников, чтобы не закрашивали, когда станут марафет наводить.
Викторенко расспросил, куда отвезти погибших трактористов. Узнав, что в Медвежье, соединился по рации с Тонкачевым. Юрий Иванович сказал, что уже ждут родственников. С ними будут решать, где хоронить. Трактористов Иван проводил до балка. Прощаясь, задержал руку Николая. Хотел сказать какие-то
У конторы уже ждал Пядышев.
— Иван Спиридонович, пора ехать встречать проектировщиков.
Женщина улыбалась, и каждая черточка ее лица выражала радость: поблескивали ослепительно зубы, сияла ямка на подбородке, лучисто светились глаза. Она сделала еще шаг, и на Викторенко накатился запах дорогих духов. Женщина прошла вперед и быстро поцеловала в щеку сидящего за столом Викторенко. Стерла пальцем со щеки след губной помады, прищурила игриво глаза и сказала:
— А то еще жена приревнует!
Викторенко наконец узнал в пополневшей женщине свою однокурсницу.
— Зинка!
— Каждый раз не узнаешь!
— А ты каждый раз разная.
— Помнишь, просила разрешения воспользоваться твоей разработкой?
— И что?
— К сожалению, поздно поняла, что на подсказках далеко не уедешь. Надо иметь свой умишко, пусть даже маленький, без всяких извилин, но обязательно свой! — Разговаривая, она обходила кабинет, как будто задалась целью вымерить его шагами. Провела пальцем по чернильному прибору. Так же неторопливо подошла к подоконнику и вывела ногтем: «Зина».
— Грязно и неуютно в вашем кабинете, товарищ начальник объединения. Придется брать меня, в секретарши. Наведу порядок!
— В секретарши не возьму, совесть замучает.
— Иван, ты упомянул о совести. Скажи откровенно, а есть ли совесть? Где она живет?
— В каждом из нас должна быть совесть.
— Ты все один?
Зина Широкова оказалась рядом. Викторенко нечаянно дотронулся до ее руки. Она потупила глаза, стараясь скрыть мелькнувшую радость.
— Не вышло у меня, — тихо сказал Иван. — Я собирался жениться. Случилось несчастье!
Женщина затаила дыхание. Приготовилась услышать признание, чтобы в нужный момент пролить слезы.
Но Викторенко вдруг умолк. Он не имел права тревожить память Ларисы. Да и зачем снова о Ларисе? Она осталась навсегда с ним, хотя в его жизнь уже вошла Золя.
Широкова женским чутьем поняла, что ни о чем расспрашивать не надо. Но стоит завладеть инициативой.
— Иван, у меня есть знакомый корреспондент московской газеты. Парень-жох. Я дам ему телеграмму. Он прилетит и напишет о тебе очерк. Сразу прославишься на весь Союз. Ди-рек-тор объе-ди-не-ния Вик-то-рен-ко! Честное слово, здорово звучит!
— Зачем?
— Да ты с луны свалился? — сказала шепотом Зинаида. — Ты сдурел? Прочитают
— До кресла не дотяну. Простая табуретка меня устраивает!
— Мой отец назвал тебя могильщиком, закопавшим собственный талант. И он прав.
— Сказал так сказал.
— Не прибедняйся. Я тебя лучше всех знаю. — Широкова завертела головой, отыскивая пепельницу. — В этой келье разве не курят?
— Я не разрешаю!
— Да у тебя что стряслось, Иван? Сидишь сумной. — Она почувствовала его скованность.
— Веселым не будешь. Два тракториста замерзли на зимнике. Увезли ребят хоронить на Землю. Ты к Жорке прилетела?
— Да нет, он сам по себе. Я сама по себе.
— Почему так?
— Как тебе объяснить? Мужчина должен быть мужчиной. Гореть факелом, звать за собой. А Жорка согласен жить на подсказках. А мне надоело быть его воспитательницей. Я женщина, а не старшина. Хочу, чтобы мной занимались, обо мне думали и за мной ухаживали. Баба остается бабой. Кандидат ли она наук или академик! Чтобы узнать человека, говорят, надо съесть пуд соли. А мы сжевали с Жоркой больше двух пудов, а ближе не стали. Папу слушаться не захотел. В Харькове от хорошего места отказался. Твердит, как попугай: «У меня своя дорога». А куда привела его дорога из Харькова? В Медвежье. Чтобы стать оператором, не надо было так далеко ехать.
— Поработает оператором — назначат сменным инженером.
— Если повезет, сделают и главным инженером. Так, да? Потом назначат начальником комплекса? Это произойдет через десять лет. Прости меня, но я устану ждать!
— Ты стала злой, Зина… Зинаида Яковлевна.
— Ты разве добрый? Почему в Медвежьем не назначил Жорку сразу сменным инженером? Ты мог это сделать?
— Не имел права. У него не было опыта работы.
— Ну да ладно. Я уже сказала, что мы с Жоркой каждый сам по себе. Я прилетела на Север устраивать свою жизнь. Принимай на работу. Так как опыта у меня тоже нет, как и у Жорки, — кокетливо сказала Зинаида, — не откажи все-таки принять меня к себе секретаршей.
Викторенко барабанил пальцами по крышке стола. С каждой минутой удары становились все сильнее и сильнее. Злость подмывала встать и показать Широковой на дверь. Чем дипломированная инженерша оказалась лучше продавщицы? Надежда без стеснения объявила свою жизненную программу: ей надо много денег. А эта? Назначат Жорку Цимбала начальником комплекса — она прилетит к нему, зацелует. Будет всем рассказывать, что он у нее пылающий факел! А сейчас «сама по себе».
Викторенко смотрел на женщину и не мог поверить, что в университете она ему нравилась. Что же он ей скажет?