Точка РУ и 6 "Б"
Шрифт:
– Как на ярмарке бумажных цветов, – ворчал Сергей и любовался Варварой.
– Яркий человек во всем яркий, – спокойно ответила Варвара. Она успевала накрасить в малиновый цвет даже уши.
Анюта балетная рисовала стрелочки у глаз.
Тут пришла англичанка, виновато улыбнулась. Она опустила глаза и посмотрела в стол:
– Часы отстали, – пробормотала она и сразу перешла на английский язык. – Квартиру затопило, приехала служба спасения. А тут замок заклинило, никак не выйти. Бывает же так!
– Бывает, – поддакивал
– Еще как бывает, – звонко и весело сказала Агата по-русски.
– А вы, мои дорогие, выучили правило, о котором мы с вами говорили на прошлом уроке?
– Зато мы сидели тихо и ждали вас, – соврала Оля и сверкнула голубыми глазами.
– Во дворе слышно, – англичанка перешла на английский.
Не все поняли, но самый умный Гриша понял и ответил тоже по-английски:
– Это был творческий спор.
– Могу себе представить. А выучили вы правило, которое мы с вами прошли в среду?
– Посмотрите на нас внимательно, – отвлекала ее Агата, и весь класс благодарно подмигивал ей.
Англичанка оглядела их и сказала по-русски:
– Красиво, хотя и чрезмерно. Но макияж – личное дело каждого.
– Личное дело! – с удовольствием повторил за ней шестой класс. Вернее – девочки. А мальчишки загудели:
– Нас это не колышет.
– Девчонки помешались на боевой раскраске.
– Кило на щеки, кило на глаза!
– Клоун разрисованный, – Барбосов ткнул Надю-Сфинкса локтем. Ему очень нравилось Надино нарядное лицо.
Все мальчишки шестого «Б», разумеется, презирают косметику. Они долго высказывались, хотя англичанка уже стучала ключом по столу и призывала то по-английски, то по-русски:
– Возьмите себя в руки! Переходим к уроку!
Но девчонки очень уж пристально смотрели на нее.
– Что вы меня так разглядываете? Что-то не так? – и она достала из сумки зеркальце.
– Вы в порядке, – успокоили девочки. Агата любила эту учительницу – молодая, красивая, одета стильно и уместно. – И макияж у вас, как всегда, в меру.
– Спасибо на добром слове, девочки. А вы, мои дорогие, с макияжем немного перестарались.
– Вы сразу заметили? – Оля кокетливо отвела свои голубые глаза. Сегодня они были особенно яркими.
– Как же не заметить? Такое буйство красок!
– И ничего не сказали, – Агата улыбается учительнице, – не стали пилить.
– И не нудили «рано, рано»…
– Тактично!
– Деликатно!
– Интеллигентно!
Англичанка сказала весело:
– Не подлизывайтесь. На следующем уроке строго спрошу всех.
Девочки вертели головами в разные стороны, чтобы мальчишкам было удобнее разглядеть их лица. А мальчишки острили, во всяком случае, им самим казалось, что они остроумные.
– Жиртрест! – это Наде-Сфинксу.
– Перебор! Василиса, ты потеряла чувство прекрасного!
– Отстой!
– Караул!
– Держите меня – падаю замертво!
Англичанка сделала вид, что вышла
– У каждого нашлось насмешливое слово! Злые и неискренние люди! Вам же на самом деле нравится, как накрасились девочки!
– Прям, – ответили мальчишки и замолчали.
Девочки не смолчали:
– Сами вы дурачки мелкие!
– Макияж в первый раз увидели? Дикари с пальмы!
– Самый умный! Скажи, разве твоя Бомбина не красится? Совсем-совсем?
– Бомбина красится, но она в десятом классе! – Гриша гордо поднял голову. – Я ей песню посвятил! Наша группа «Пульс собаки» споет ее в клубе «Фитилек» на концерте.
Тут англичанка вдруг заинтересовалась разговором и перестала стучать по столу.
– Как называется песня, Гриша? – Лидка Князева спросила почти вежливо, а в глазах была злость. – Песня, главное дело! – Лидке Князевой за все двенадцать лет ее жизни никто ни разу не посвятил ни одной песни. Поэтому она скривила презрительно рот. – Бомбина твоя, Гриша, на целых четыре года старше тебя! С ума сойти!
– Она тебе в матери годится, – добавила Варвара. Она не злая, просто иногда приятно участвовать в скандале.
Самый умный Гриша ответил спокойно:
– Бомбина – красавица. – Гриша – единственный в шестом «Б» не стыдится своей любви к Бомбине. – Она самая красивая в своем десятом классе.
– А как же Юля? – не отступала Сфинкс. – Юля самая главная красавица-раскрасавица во всей школе.
Пока Надя-Сфинкс боролась за справедливость, Барбосов схватил с парты ее новенький сундучок с косметикой и быстро-быстро покрасил свой лоб в зеленый цвет, левую щеку в желтый, а нос – в лиловый.
Надя-Сфинкс кинулась отнимать сундучок, визжала и толкала Барбосова:
– Отдай! Отдай!
Весь класс с удовольствием хохотал. Англичанка – тоже. Редкий случай: учительница забыла о строгости и дисциплине. А шестой класс мгновенно этим воспользовался – все стали вопить:
– Не отдавай!
– Отдай!
– Прикол!
Агата с большим удовольствием смотрела на англичанку. Она была не похожа на себя: дурачилась, не твердила свое вечное «время – деньги».
Все расковались до предела: прыгали по партам, красили щеки и носы, лупили друг дружку учебниками английского языка. Англичанка не делала никому замечаний. Она поймала на себе удивленный взгляд Агаты и произнесла не совсем понятное слово:
– Ностальгия.
Все услышали и слегка притихли.
– А что это – ностальгия? – спросила Лидка Князева.
– В буквальном смысле – тоска по родине, – англичанка говорила с грустью, – но иногда это тоска по прошлому. У кого-то – по юности. У кого-то – по детству. Например, по своим двенадцати годам, по шестому классу. Прекрасное время. Умные подростки – целый класс умных. И глупые они же – целый класс.
– В двенадцать лет не такие уж глупые, – Леха не хотел давать в обиду ее одноклассников.